В ноябре 2007 года высший иерарх Римско-католической церкви на Тайване кардинал Шань Го-си отправился в лекционную поездку по острову, названную им «Прощание с жизнью». Кардинал Шань родился в 1923 году в Китае, в провинции Хэбэй. В 1946 году в Китае он вступил в Общество Иисуса, а в 1955 году на Филиппинах был рукоположен в сан священника. В дальнейшем его служение церкви проходило на Тайване: в сане епископа он был главой римско-католической епархии Хуаляня, на востоке Тайваня, (с 1979 по 1991 год) и Гаосюна, на юге острова, (с 1991 по 2006 год). В 1998 году ныне покойный Папа Римский Иоанн-Павел II возвёл его в сан кардинала. В августе 2006 года кардиналу Шаню был поставлен диагноз: рак. В декабре прошлого года, через несколько дней после того, как ему исполнилось 84 года, кардинал любезно ответил на вопросы еженедельника «Taiwan Journal» (TJ). Ниже мы приводим выдержки из этого интервью.
Мои родители были католиками, и поэтому я был крещён в раннем детстве. Но история того, как я действительно пришёл к служению Богу, – долгая. Когда я был учеником начальной школы, наш сосед умер после трёхдневной агонии, потому что в нашей деревне не было врача. Его страдания побудили меня задуматься о том, чтобы стать врачом и помогать людям, спасать жизни.
В годы моей учёбы в средней школе Северный Китай был охвачен засухой, самой жестокой за последние сто с лишним лет. В это же время шла китайско-японская война [1937–1945], и различные районы страны контролировались гоминьдановцами, коммунистами и японцами. Эта ситуация препятствовала нормальному движению товаров, и, в результате, огромное число людей гибло от голода. Тогда я мечтал стать инженером, способным усмирять наводнения в бассейне Хуан-хэ, которые были одной из причин постоянного голода на севере Китая.
Когда пришло время продолжать учёбу и решать, что изучать в университете, я обнаружил, что моим мечтам – и первой, и второй – не суждено было осуществиться, потому что в двух тогдашних университетах Северного Китая просто не было соответствующих факультетов. И тогда я подумал о том, чтобы стать священником: меня вдохновлял пример директора моей начальной школы – венгерского священника-иезуита Гаспара Лишеронга. Я видел, как он, презрев опасность для самого себя, грудью встал на защиту беженцев, укрывшихся в церкви, от японских солдат. Тронутый его самоотверженностью, один японский чиновник даже приказал своим людям взять церковь под охрану – для защиты тех, кто был в ней, от произвола со стороны других японских военных.
Я рассуждал так: став священником, я смогу всё же неким образом осуществить свои детские мечты, побуждая других избирать медицинскую или инженерную карьеру и, таким образом, спасать людей. И я решил поехать в Пекин и вступить в Общество Иисуса. После двух лет учёбы в Пекине (это было ещё до того, как коммунисты пришли к власти в Китае в 1949 году) церковь направила меня за рубеж учиться на священника. Я учился и преподавал в разных странах на протяжении 14 лет. В 1961 году я оказался во Вьетнаме: Общество Иисуса только что начало миссионерскую работу в этой стране, и моей задачей было обучать миссионеров.
Я прибыл на Тайвань позднее многих моих коллег – в 1963 году. Большинство иезуитов прибыли на Тайвань непосредственно из Китая после 1949 года. До этого здесь было лишь несколько миссионеров-доминиканцев и менее 10000 новообращённых верующих. Сейчас наша паства насчитывает около 300000 человек. Вытолкнутые из Китая, молодые китайские священники, как и я, прибыли на Тайвань. В то время миссионерская работа на Тайване велась очень активно – в сравнении с периодом, когда Тайвань находился под управлением Японии.
В те дни нас здесь было много – все мы были молоды и преисполнены энтузиазма. Нашими силами создавались многочисленные католические церкви, школы, клиники и молодёжные центры. К настоящему времени мы создали на Тайване 49 учебных заведений, включая три университета. Ни одна другая религиозная организация на острове не создала столько образовательных учреждений. В те годы пика нашей активности было открыто более 30 больниц, которые бесплатно оказывают всем нуждающимся медицинскую помощь, а число обращённых в католическую веру увеличилось в 20 раз. В последние десятилетия, однако, – вследствие бурного экономического развития и изменения в ценностях – люди, похоже, утратили интерес к религии, и число пришедших к вере перестало расти.
У аборигенов есть свои традиционные верования, хотя эти верования не особенно жёстко структурированы. Исконные обитатели острова не желали перенимать религии, практиковавшиеся ханьцами, которые вытеснили их предков с равнин в отдалённые горные районы. Кроме того, западные религиозные группы оказывали аборигенам помощь во времена нужды. Таковы некоторые из причин, по которым многие тайваньские аборигены обратились в христианство.
В сегодняшнем обществе присутствует пёстрая смесь различных верований. Если говорить о буддийской вере, то многие её приверженцы приемлют также традиционные народные и даосские верования. Подобная широта свойственна и последователям даосизма. Религиозная вера на Тайване имеет весьма «практическое» назначение, что, возможно, как-то связано с традициями аграрного общества, в недрах которого она зародилась и сформировалась. Люди могут молиться различным божествам в самых разных целях – с тем чтобы испросить у них ниспослания хорошего урожая, материального благополучия, например. Даже у воров есть свой бог-покровитель, которому они возносят молитвы. Я не думаю, что справедливо называть таких людей атеистами, даже при том, что их жизнь отчётливо материалистична.
Безусловно. Глобализация способствует распространению одной и единственной ценности, которую я называю «практическим атеизмом». Это ведёт к жизни без Бога, когда люди стремятся лишь к материальным приобретениям . Все религии в мире сталкиваются с одним и тем же вызовом.
Она может подать хороший пример своим поведением, действуя в повседневной жизни в соответствии с христианскими ценностями.
«Милосердие и любовь» (начертано на заднике сцены) были темой состоявшейся 16 декабря 2006 г. дискуссии двух видных религиозных деятелей Тайваня – кардинала Шань Го-си и великого наставника Син-юня, основателя монастыря Горы света Будды. (Сяо Чжи-цзи)
Став в 1991 году епископом Гаосюна, я начал размышлять о том, как послужить людям на юге Тайваня. За год наблюдений я увидел, что немало молодых людей в уездах Гаосюн и Пиндун отправляются на поиски работы в городах, оставляя своих пожилых родичей без внимания и заботы. Поэтому одна часть этого проекта имеет целью обеспечить престарелых жильём и уходом.
Другая часть проекта предусматривает создание «дома на полпути» – реабилитационного центра для социально неблагополучных детей. Высокий показатель разводов, насилие в семье и рост числа матерей-одиночек – всё это приводит к увеличению количества детей, лишённых родительской заботы. Парк будет включать также «центр жизненного обучения», в котором людей будут учить пониманию ценности жизни. Обычное школьное образование мало откликается на такую реальность, как участившиеся самоубийства молодых людей.
Вначале я испытал шок и спросил: «Почему я?» – ведь я не потребляю алкоголь и не курю. Но затем, после получасовой молитвы, я обрёл покой и поставил вопрос по-другому: «А почему не я?» Я не обладаю никакими привилегиями, которые ограждали бы меня от болезней. Мне почти 85, и многие люди даже не доживают до этого возраста.
Я смотрю на эту болезнь как на дар Божий, напоминающий мне о необходимости с пользой провести оставшиеся дни жизни. Я предпринял поездку по Тайваню, потому что мне хотелось поделиться своим опытом со всеми людьми, которых тоже поразили неизлечимые недуги. Я стремлюсь помочь им жить с достоинством и даже радостью.
Увидев меня по телевидению и в газетах, лечившие меня врачи посоветовали мне больше отдыхать. В ответ я напомнил им, что год назад они сказали, что мне осталось жить всего 4½ месяца. И я сказал им, что теперь я могу использовать всё оказавшееся в моём распоряжении дополнительное время по собственному усмотрению и что они превосходно владеют искусством врачевания, раз мне дано пожить ещё. Они смеялись. Я успокоил их, заверив, что буду в дальнейшем больше отдыхать. В конечном счёте, это счастье – быть по-прежнему способным делать что-то.