Получивший на Тайване немалое развитие специфический бизнес, связанный с публичной политикой, испытывает сегодня нарастающие трудности.
ынешний вице-премьер У Жун-и до своего назначения на этот высокий пост в начале этого года занимал должность президента Тайваньского института экономических исследований (ТИЭИ) – одного из крупнейших мозговых центров Тайваня. Его коллега по Исполнительному Юаню – председатель Комитета по делам материка У Чжао-се – перед тем, как ему было поручено возглавить это учреждение, отвечающее за выработку и координацию политики в отношении Китая, был заместителем директора Центра по изучению международных отношений (ЦИМО) при Государственном университете Чжэнчжи. Эти два человека наглядно иллюстрируют размытость границ между правительством и фондами, занимающимися изучением политики, – границ, которые на Тайване более «текучи», чем в западных демократиях.
Мозговые центры, или некоммерческие организации, ведущие исследования по различным аспектам публичной политики, не только поставляют кандидатов на занятие важных правительственных постов, но и в более широком политическом контексте отражают достижения Тайваня в развитии демократии. В расширяющейся публичной сфере мозговые центры служат мостом между правительством и гражданским обществом. «Демократия не может держать двери закрытыми – тем более, что она находится под пристальным наблюдением со стороны законодателей и свободной прессы, – говорит Хун Дэ-шэн, исполняющий обязанности президента ТИЭИ. – Правительство располагает большим количеством данных, которые нуждаются в качественном и беспристрастном анализе». И, что еще важнее, по словам Хуна, мозговой центр должен видеть дальше правительства, намечая оптимальное направление развития страны. В числе прочего ТИЭИ участвует в формировании публичной политики в области либерализации энергетического рынка и помогает правительству изыскать способы финансирования долго откладываемого проекта сооружения системы обработки сточных вод.
«Некоторые важные, но спорные вопросы не могут быть решены в рамках правительства путем переговоров между его различными подразделениями», – говорит Е Цзюнь-жун, председатель Комитета по исследованиям, разработкам и экспертизе (КИРЭ) Исполнительного Юаня. По его словам, хотя проведение исследований и выработка политики – это две совершенно разные сферы, но правительство, опирающееся на знания, для того, чтобы быть готовым встретить глобальные вызовы, должно обеспечить достаточно глубокое изучение всех аспектов своей политики. Как считает Сай Мин-чэн, профессор Факультета управления публичными делами Университета Сюаньчжуан, интеллектуальные ресурсы мозгового центра придают вес и ценность поддержке им политики правительства.
Сай отмечает, что в отличие от положения дел в Соединенных Штатах и европейских странах, где мозговые центры создавались, в основном, в целях адекватного реагирования на важнейшие международные события – такие, как две мировые войны и наступившая затем «холодная война», на Тайване потребность в дискуссиях и консультациях относительно выработки политики порождалась внутренней политической ситуацией. «Отмена в 1987 году военного положения стала поворотным пунктом в развитии мозговых центров», – говорит он. Бульшая политическая открытость способствовала некоторому уменьшению влияния доминировавших прежде мозговых центров, которые финансировались исключительно правительством, – таких, как ЦИМО, известный в свое время как один из главных банков данных по гун фэй – «коммунистическим бандитам», и Институт экономических исследований Чжунхуа. Последний, созданный в 1981 году правительственным Комитетом по экономическому планированию и развитию (КЭПР) и Государственным тайваньским университетом (ГТУ), был призван заняться изучением новой ситуации, в которой Тайвань оказался после переключения Соединенными Штатами дипломатического признания с Тайбэя на Пекин.
Хун Дэ-шэн
В 90-е годы, в период адаптации Тайваня к демократической форме правления, ведущими игроками на политической и экономической аренах стали мозговые центры, финансируемые частными корпорациями, – такие, как Институт по изучению государственной политики (ИИГП), Институт по изучению Тайваня (ИИТ) и ТИЭИ. Именно тогда близость мозгового центра к правительству стала вполне зримым явлением. Например, когда в 1993 году Лю Тай-ин, покинув пост президента ТИЭИ, возглавил ИИТ, он занял также должность председателя Комиссии по управлению коммерческими предприятиями Национальной партии Китая (Чжунго гоминьдан – ГМД), в то время еще правящей. Некоторые лица из этих мозговых центров продолжают пользоваться влиянием в обществе. К примеру, нынешний председатель Союза единения Тайваня – политической партии, созданной в 2000 году бывшим президентом Ли Дэн-хэем, – Су Цзинь-цян прежде работал в ИИГП в качестве исследователя.
После беспрецедентной смены правящей партии в 2000 году ставший оппозиционной партией ГМД создал Фонд государственной политики (ФГП) – организацию с функциями своего рода «теневого Кабинета». «В демократическом обществе, – говорит Е, – подобные организации помогают тем, кто стоит или стремится встать у правительственного руля, быть в курсе важнейших проблем и аспектов публичной политики». С другой стороны, в 2001 году на средства, пожертвованные несколькими предпринимателями, был учрежден Тайваньский мозговой центр, считающийся близким к новой администрации. Возглавляемый бывшим председателем КЭПР и профессором экономики ГТУ Чэнь Бо-чжи, этот исследовательский институт быстро стал важным источником политических предложений.
По мнению Линь Чжэн-и, директора ЦИМО, рост влияния некоторых мозговых центров является естественным продуктом многопартийной демократии, функционирующей, как дверь-вертушка. ЦИМО, культивирующий строгую дисциплину академического учреждения, требует от своих 40 исследователей «публикаций или смерти». Одни мозговые центры – такие, как ФГП, – являются дочерними организациями политических партий, а другие – например, ТИЭИ – концентрируют усилия на осуществлении исследовательских проектов для правительства.
Как признает Линь, мозговым центрам необходимо иметь надежные контакты с правящей партией, что вовсе не означает, что эти контакты должны приводить к установлению особых, или каких-то «таинственных», по словам Е, отношений с высшими правительственными должностными лицами. Поскольку основное предназначение мозговых центров – оказывать влияние на процесс выработки политики, они не могут позволить себе быть совершенно отстраненными от правительства. Вместе с тем, они должны оставаться достаточно самостоятельными для того, чтобы вести исследования объективно и благодаря этому иметь надежную репутацию. «Это – главная дилемма, с которой сталкиваются все мозговые центры», – говорит Сай.
В силу различий в культурных традициях, отмечает Сай, мозговые центры в Великобритании и Соединенных Штатах, как правило, отличаются от аналогичных организаций в Азии, включая Тайвань, большей степенью интеллектуальной цельности и более четким дистанцированием от правительства. «Мозговые центры представляют важную силу гражданского общества, – говорит Сай. – Но даже в такой стране с развитой демократией, как Япония, все еще сильная патриархальная традиция препятствует появлению динамичной, независимой гражданской сферы». Сотрудники ТИЭИ указывают на то, что большинство их японских коллег – отставные высокопоставленные чиновники, хотя и имеются некоторые признаки того, что мозговые центры в Японии становятся более независимыми.
Мозговые центры изучают в числе прочих и проблемы занятости, социального обеспечения и защиты прав потребителей.
Мозговой центр – это группа интеллектуалов, и то, как они трактуют свою роль, определяет, в конечном счете, ориентацию данной организации. На Тайване интеллектуалу, по словам Сая, довольно трудно действовать и мыслить, игнорируя политические соображения. В результате, голоса, представляющие различные мозговые центры, зачастую отражают политические амбиции и предубеждения их членов. Сай считает, что мозговым центрам с явной партийной ориентацией следует избегать огульной критики партий-соперников и представлять результаты своих исследований на суд коллег из других центров.
Е Цзюнь-жуна тревожит также стремление большинства тайваньских мозговых центров во что бы то ни стало получить субсидию от правительства либо заключить с ним контракт на проведение исследований. По мнению Хун Дэ-шэна, работа над осуществлением правительственных проектов ограничивает сферу исследовательских интересов мозгового центра. Его особенно огорчает, когда он видит, как его исследователи стараются изо всех сил переиграть своих коллег по институту или университетских профессоров с единственной целью – добиться получения правительственного заказа. «Работа исследователя – это не вязание шапок, которые можно продавать на вес, – говорит Хун. – Когда дело касается всеобъемлющего, долгосрочного изучения развития бизнес-среды, наилучший способ его проведения – установление прочных партнерских отношений и их постоянная оценка». Е как председатель КИРЭ – ведомства, которое контролирует осуществление исследовательских проектов, заказанных правительством различным «внешним» организациям, – ожидает, что законы, касающиеся регламента управления и закупок, принятые пять лет тому назад, позволят правительству действовать более гибко при выборе наилучших партнеров.
Признавая, что каждый мозговой центр должен иметь собственную позицию, Е надеется при этом, что частный сектор станет более активным, и это внесет большее разнообразие в ныне существующий поляризованный спектр мнений.
Еще одна проблема состоит в природе бытующих на Тайване политических идеологий. Во многих странах реальная дискуссия по вопросам публичной политики обычно ведется между носителями «капиталистической» и «социалистической» традиций. Тайвань же почти свободен от влияния «левой» культуры – вследствие непримиримо враждебного отношения долго правившего (сначала материком, а затем островом) ГМД к китайским коммунистам и их идеологии. В годы «белого террора» – после того, как ГМД, потерпев поражение в гражданской войне, эвакуировался на Тайвань, любой человек, заподозренный в симпатиях к «социалистической» идеологии, подвергался преследованию как «враг государства».
В условиях отсутствия «социализма» место дискуссий между «левыми» и «правыми» здесь занимают горячие дебаты по вопросу национальной самоидентификации. По активности в этой сфере не имеет себе равных Общество поборников Тайваня (ОПТ, Цюнь цэ хуэй – букв. «Общество единомышленников», именующее себя также Taiwan Advocates). Этот новый мозговой центр был основан в 2002 году бывшим президентом Ли Дэн-хуэем и получил значительные финансовые пожертвования от его сторонников. «В отличие от большинства других мозговых центров, – говорит Чжоу Мэй-ли, заведующая отделом политики и исследований ОПТ, – мы не ограничиваемся академическими дискуссиями, а стремимся обращаться к широкой общественности». Хотя ОПТ не располагает собственным штатом исследователей, оно устраивает форумы в разных частях страны, издает книги и руководит работой Школы Ли Дэн-хуэя, в которой читаются курсы, нацеленные на укрепление «тайваньского самосознания» как средства противостояния угрозе со стороны Китая. Один из последних проектов ОПТ посвящен изучению отношений Тайваня с Китаем с древнейших времен.
Подобно ЦИМО и ТИЭИ, ОПТ также работает над утверждением своего присутствия на международной арене, организуя конференции и форумы на Тайване и в других странах и укрепляя связи с зарубежными исследовательскими группами. Поскольку Тайвань имеет весьма ограниченные официальные контакты с другими государствами, мозговые центры, как надеется Е, помогут налаживанию альтернативных, квазидипломатических каналов связи. «В мозговых центрах работают компетентные специалисты с глубокими знаниями по всем важным проблемам и аспектам публичной политики, – говорит Е. – И они могут сотрудничать с активистами самых разных организаций по широкому спектру вопросов – от охраны окружающей среды до защиты прав человека».