Эти положения коммюнике, в основном, дублируют известную позицию “трех нет” по тайваньскому вопросу, изложенную президентом США Б. Клинтоном в мае этого года в Шанхае в устной форме. Но Москва пошла дальше: эти “три нет” были дополнены четвертым “нет” — пунктом, касающимся вооружений. “Четыре нет” являются существенной уступкой России коммунистическому Китаю, фактором, негативно влияющим на развитие российско-тайваньских связей. (В Токио, куда Цзян Цзэ-минь прибыл с официальным визитом непосредственно из России, ему удалось добиться от премьер-министра К. Обути лишь устного заявления о том, что Япония “не поддерживает независимости Тайваня”.)
Уместен вопрос: так ли необходимо было Москве столь явно идти на поводу у Пекина, солидаризируясь с его политикой изоляции Тайваня? Разумна ли подобная “солидарность” и соответствует ли она интересам самой России?
То, что Москва, вторя Пекину, предает анафеме концепцию “независимости Тайваня”, едва ли имеет глубокий смысл, ибо ни одна из основных политических сил на Тайване не намерена провозглашать “независимость” по той простой причине, что Китайская Республика, которая ни на миг не прекращала своего существования со времени основания в 1912 году и по сей день и правительство которой в настоящее время находится в Тайбэе, и так уже является суверенным и независимым государством. Режим китайских коммунистов, существующий в материковой части Китая с 1949 года, ни одного дня не управлял Тайванем.
Что касается вопроса о «двух Китаях», «одном Китае, одном Тайване», то следует отметить, что правительство Китайской Республики неуклонно придерживается политики одного Китая, под которым им понимается Китай в историческом и культурном смысле, Китай, который на протяжении последних 50 лет разделен в результате гражданской войны на два самостоятельных и не подчиненных друг другу политических образования. Последнее — столь очевидный факт, что не признавать его просто невозможно, оставаясь на позициях реализма и здравого смысла. Единый Китай — это неизменная цель правительства Китайской Республики. Жители Тайваня в большинстве своем не хотят увековечения раскола Китая. Однако до тех пор, пока на материке существует деспотический коммунистический режим, попирающий свободу, демократию и права человека, “объединение” страны может, фактически, означать только одно — переход Тайваня под власть этого режима (именно в этом суть формулы «одна страна, две системы», выдвигаемой Пекином). Подобная перспектива совершенно неприемлема для народа Тайваня — общества экономической свободы и политической демократии. Россияне, испытавшие на себе 74-летний гнет коммунистической диктатуры, думается, способны понять это. Подлинное объединение возможно лишь в условиях существования одной — разумной, справедливой и гуманной системы, а именно на основе принципов свободы, демократии и всеобщего благосостояния.
Пока же условия для объединения Китая не созреют, Тайвань, как это происходит в случае с другими разделенными странами, имеет полное и безусловное право участвовать в жизни мирового сообщества, в деятельности различных международных организаций. Отрицание за ним этого права является вопиющим ущемлением прав и человеческого достоинства 21 миллиона жителей Тайваня. Лишение его в угоду гегемонистским амбициям Пекина возможности участвовать в деятельности международных организаций, а значит и каналов для оказания посильной помощи нуждающимся — не является ли это абсурдом? Тайвань, располагая третьими по величине резервами иностранной валюты в мире, мог бы немало сделать для других стран — особенно сегодня, когда многие регионы мира оказались поражены финансово-экономическим кризисом.
И, наконец, об отсутствии у России “намерений поставлять вооружения Тайваню”. Вооруженные силы Китайской Республики оснащены новейшими видами вооружений, закупаемыми, главным образом, у США и Франции. Тайвань не был прежде и не является сейчас покупателем российской военной техники. Вместе с тем, он мог бы быть заинтересован в приобретении некоторых видов российских вооружений. Ставя преграды этому, Москва не столько ограничивает военный потенциал Тайваня, сколько лишает себя возможности выгодной реализации продукции своей военной индустрии — в ситуации, когда экономика России переживает серьезные трудности и ее вооруженные силы испытывают острую нехватку финансовых средств, — в интересах преодоления экономического кризиса. В российско-тайваньских отношениях нет унаследованных от прошлого трудноразрешимых проблем, поэтому продажа Россией вооружений Тайваню не создала бы угрозу ее безопасности, как это может иметь место в случае с крупномасштабными поставками российских передовых систем вооружений коммунистическому Китаю. Тайвань приобретает вооружения исключительно в целях обеспечения своей безопасности, защиты жизни и собственности 21 миллиона жителей острова в условиях, когда коммунистический Китай не отказывается от угроз применения военной силы в отношении Тайваня.
Укрепление сотрудничества между Россией и материковым Китаем — это, несомненно, позитивное явление и с точки зрения интересов этих двух государств, и с точки зрения упрочения стабильности в АТР и во всем мире. Однако, оно не должно осуществляться за счет принесения в жертву отношений России с другими государствами и, в частности, ее неофициальных конструктивных связей с Тайванем. Как гласит китайская пословица, “если не думать о далеких последствиях, то не избежать близкой беды”. Тем, кто, осуществляя “стратегическое партнерство” с Пекином, ради мнимой сиюминутной выгоды, связанной с геополитическими расчетами, забывают о долговременных жизненных интересах, стоило бы задуматься над поучительным смыслом этих слов. Подыгрывая Пекину, стремящемуся всеми способами побудить другие страны фактически согласиться с его политикой удушения Тайваня, Москва позволяет вовлечь себя в неправедное дело, идущее вразрез с ее собственными национальными интересами.