ринято считать, что главную ответственность за развитие отношений между странами несут правительства, различные государственные организации и учреждения. Конечно, роль государственных структур, занимающихся международным обменом, чрезвычайно велика. Однако в современном мире не меньшее значение имеет тот вклад, который вносят в дело взаимного «узнавания» различных народов и культур «простые» люди, не обремененные ответственностью правительственных должностных лиц. К их числу можно отнести всех тех, кто принимает участие в деятельности многочисленных общественных организаций, ставящих своей целью развитие культурных связей с народами зарубежных государств и существующих практически в любой из стран современного мира.
Разумеется, общение с представителями других народов очень важно для того, чтобы эти народы научились не бояться друг друга, доверять друг другу и уважать друг друга. Но доверие и уважение вряд ли возможны без глубокого понимания истории, культуры, проблем современного развития. В этом смысле особое значение имеют усилия, прилагаемые научными кругами для изучения окружающего мира. Уровень этого изучения, его масштабы зачастую являются показателем того, какую роль то или иное государство играет во внешней политике данной страны. Но справедливо и другое: академические круги, развеивая накопившиеся предрассудки, формулируя альтернативы существующему положению дел, и сами способны оказывать воздействие на решения, принимаемые политиками, и таким образом способствовать сближению стран и народов.
На страницах «Тайбэйской панорамы» уже неоднократно освещалась тема изучения России на Тайване, и наши постоянные читатели осведомлены об основных центрах и направлениях российских исследований на острове, о том, как здесь преподают русский язык и другие дисциплины, связанные с Россией. А как же обстоит дело с тайваньскими исследованиями в России? Этой теме в значительной мере и посвящена настоящая публикация.
В России тайваньская проблематика традиционно изучается в трех наиболее известных центрах востоковедения: Институте Дальнего Востока РАН, где создан специальный отдел, возглавляемый известным ученым к.ф.н. А. Лариным. Серьезный вклад в исследование проблем истории Китайской Республики на Тайване вносят и ученые Института востоковедения РАН – прежде всего, отдела Китая названного института. В этом учреждении в течение многих лет плодотворные исследования, связанные с историей Тайваня, проводят такие признанные специалисты, как проф. Ю. Гарушянц и д.и.н. П. Иванов. Наконец, еще одним центром тайваньских исследований на протяжении последнего десятилетия является Институт стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ. Здесь научные разработки тайваньской тематики сосредоточены на кафедре истории Китая, которую возглавляет видный российский китаевед проф. А. Меликсетов. И сам заведующий кафедрой и его молодые коллеги – кандидаты исторических наук А. Карнеев, В. Козырев, К. Тертицкий – на протяжении последних лет делают многое для углубления представлений российских специалистов и общественности о прошлом и настоящем Китайской Республики на Тайване. Их усилиями и при содействии тайваньского представительства в Москве уже проведено пять научных конференций, на которых российские и зарубежные специалисты обсуждали проблемы, связанные с Тайванем, в результате чего было опубликовано пять сборников статей, которые привлекли внимание научных кругов как в России, так и за рубежом.
В мае 2001 года состоялась очередная конференция, тема которой была сформулирована так: «Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы». В конференции приняли участие более 20 российских и зарубежных ученых, представляющих основные востоковедные центры России, а также некоторые тайваньские университеты. Тематика представленных докладов была чрезвычайно широка: отношения двух сторон Тайваньского пролива, политические и социальные проблемы, с которыми ныне сталкивается тайваньское общество, перспективы развития экономики Тайваня, международные отношения и региональная интеграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и т.д.
Разумеется, в рамках одной журнальной публикации невозможно сколько-нибудь подробно представить результаты подобного научного обсуждения; по этой причине было бы естественным отдать предпочтение некоторым темам, представляющим особый интерес и актуальность. Пожалуй, одной из наиболее болезненных проблем, с которыми сталкивается Тайвань, являются отношения с континентальным Китаем. Напряженность в этих отношениях непосредственно и негативно отражается как на политической ситуации на острове, так и на состоянии тайваньской экономики. Напротив, когда отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива стабильны, это способствует преодолению политических и экономических трудностей.
В докладе А. Ларина были подробно прослежены изменения в отношениях между Тайванем и континентальным Китаем после прихода к власти президента Чэнь Шуй-бяня. Разумеется, тот факт, что у власти оказались политические силы, выступающие за увековечение независимости острова, не мог вызвать особого энтузиазма в Пекине, настаивающем на объединении двух сторон пролива. В этой сложной ситуации, чреватой самым драматическим развитием событий, президент Чэнь Шуй-бянь, по мнению А. Ларина, проявил государственную мудрость, приняв на себя обязательство, по сути дела, не менять сложившийся статус-кво в отношениях с КНР и не предпринимать шагов, которые могли бы быть расценены как прелюдия к провозглашению «независимости Тайваня». Более того, новый президент выступил с рядом инициатив, которые могут рассматриваться как жесты доброй воли в отношении континентального Китая. В частности, он предложил снять некоторые ограничения на экономические связи и даже призвал к обсуждению вопроса о формах возможной «интеграции» в будущем, обратив внимание на опыт создания Европейского Союза.
К сожалению, как отметил А. Ларин, разрядить обстановку в отношениях между Тайванем и КНР так и не удалось. Главная причина этого заключается в том, что руководство континентального Китая настаивает на собственном сценарии объединения, выставив в качестве условия начала переговоров требование принятия Тайванем концепции «одного Китая». Внешне может показаться, что отсутствуют какие-либо серьезные различия в позициях сторон относительно концепции «одного Китая» – этот принцип вытекает из Конституции Китайской Республики, и новый тайваньский президент обещал не отступать от него, а руководство континентального Китая подчеркивает, что готово вести переговоры с представителями Тайваня как равноправными участниками диалога. Однако, в сущности, отметил А. Ларин, единственным результатом переговоров на основе принципа «одного Китая» может быть вариант объединения в соответствии со сценарием, разработанным в Пекине и предусматривающим включение Тайваня в состав КНР в качестве одной из ее провинций, что совершенно не приемлемо для Тайваня. Ситуация, таким образом, далека от разрешения, и каждая из сторон продолжает настаивать на своем видении проблемы. Однако, отметил автор, это вряд ли приведет к реализации самого неблагоприятного варианта развития событий, при котором КНР попытается решить вопрос об объединении военными методами, поскольку руководство континентального Китая известно своим прагматизмом и едва ли пойдет на такой риск, исходя из соображений экономического и внешнеполитического порядка.
В докладе к.и.н. В. Корсуна (Московский государственный институт международных отношений) было, напротив, высказано сомнение в однозначном прагматизме руководства КНР, когда речь идет о решении тайваньской проблемы. Этот ученый предложил исходить из концепции «двух типов национализма». С его точки зрения, за послевоенный период развитие Тайваня проходило в направлении формирования «тайваньского» национализма, который, в его терминологии, является «нормативным» и представляет собой вполне современное явление. Для «нормативного» национализма характерно признание народа носителем национального суверенитета, и именно это постоянно подчеркивается руководством Тайваня и самим президентом. Национализм же, складывающийся ныне в КНР, является продолжением имперской традиции «суперэтноса» и в этом своем качестве является очевидным анахронизмом в эпоху глобализации и информационной революции. По этой причине диалог представителей «нормативного» и «имперского» национализмов очень часто упирается в глухую стену взаимного непонимания, что осложняет поиски конструктивного выхода из сложившейся ситуации, подчеркнул В. Корсун.
Проблема отношений между двумя сторонами пролива являлась одной из основных тем дискуссий, однако и другие вопросы развития тайваньского общества не были обойдены вниманием участников конференции. В частности, в докладе к.э.н. В. Кузнецовой были прослежены новые тенденции в развитии на острове малых и средних предприятий (МСП). В этой связи следует отметить, что современная экономическая наука, считая одним из важнейших показателей общего экономического развития общества роль, которую играют в нем крупные предприятия, одновременно учитывает и место, занимаемое в структуре экономики МСП. Без них, как считают ученые, добиться прорыва в создании устойчивой модернизированной экономической структуры вряд ли возможно. Тайвань в этом отношении является наглядным примером. Именно опираясь на развитие мелких и средних предприятий, остров смог совершить прорыв в осуществлении модернизации. Как отметила автор, в 1999 году на МСП было занято почти 80% трудоспособного населения острова, и они же обеспечили примерно 20% всего объема тайваньского экспорта.
Предприятиям этого типа, в соответствии с новой экономической стратегией тайваньского правительства, предстоит сыграть важнейшую роль в осуществлении плана, предусматривающего увеличение за 10 лет среднедушевого годового дохода в два раза (с 14000 до 30000 долл. США). С этой целью новая администрация предпринимает шаги для того, чтобы облегчить создание новых МСП, упростить порядок выделения для них земельных участков и аренды производственных помещений. Большое внимание, помимо этого, уделяется перестройке работы государственного аппарата с целью повышения его эффективности, планируется проведение переподготовки государственных чиновников. Правительство продолжает также совершенствовать систему финансовой поддержки малого бизнеса. Тем не менее, как отметила автор статьи, без дальнейшего совершенствования существующей системы государственной поддержки МСП вряд ли удастся достичь провозглашенной цели – удвоения среднедушевого дохода.
В статье к.и.н Э. Синецкой (Институт востоковедения РАН) поднята тема, не так часто привлекающая внимание российских ученых. Речь идет о положении женщины в современном тайваньском обществе. Автор отметила, что процесс демократизации Тайваня имеет еще одну сторону – женщины все чаще не только занимаются выполнением домашних обязанностей, но и пытаются реализовать себя профессионально. Хотя отношения между мужчиной и женщиной все еще в значительной мере традиционны, то есть обычная женщина, как правило, «сервильна», по выражению автора, по отношению к мужчине, тем не менее, современная жизнь дает все больше примеров того, что женщины отдают предпочтение профессиональной карьере или общественной деятельности. Впрочем, нередко за этим следует необходимость выбора: поддержание стабильных семейных отношений или успех в избранном деле. Наиболее ярким примером такого рода, как отметила Э. Синецкая, является жизненный путь нынешнего вице-президента Люй Сю-лянь, которая добилась признания исключительно благодаря своим незаурядным качествам общественного деятеля.
Именно так звучала тема конференции, которую провели в ноябре прошлого года ученые, работающие в Институте русских исследований и на Факультете русского языка тайбэйского университета Даньцзян. Этот преподавательский коллектив, состоящий из российских и тайваньских специалистов, занимается преподаванием русского языка как иностранного, изучением истории, культуры, политики, экономики России. Участниками конференции, среди которых были представители тайваньских вузов, ученые из России, США и Италии, было представлено 17 содержательных докладов. В них освещались вопросы сопоставления основных категорий культуры двух стран, взаимосвязи между культурной традицией и путями модернизации, отражение проблем, возникающих в ходе общественных преобразований, в языке и культуре. Немалое внимание было уделено также экономическим, социальным и политическим сдвигам, сопутствующим процессу модернизации двух стран.
В связи с тем, что в данной публикации невозможно изложить содержание всех докладов, сделанных на конференции, хотелось бы выделить некоторые из них, в которых рассматривались особенности традиционной русской культуры и ее воздействие на развитие современного сознания российского общества. В докладе проф. В. Малявина (университет Даньцзян) были проанализированы основные категории русской культуры, без понимания которых невозможно составить представление о той специфической системе ценностей, которая исторически сложилась в России и во многом продолжает определять состояние умов и поныне. Особыми чертами, присущими ей, являлись представления об исключительности российского исторического опыта, проистекающего из факта положения России на рубеже цивилизационного раздела между Востоком и Западом. Последнее обстоятельство, по замечанию В. Малявина, предопределило формирование русского «мессианизма» («Русская идея»), представляющего собой попытку снятия извечного противоречия между Востоком и Западом на основе духовного примирения между ними, движущей силой которого могла бы стать русская культурная традиция. По его мнению, эта проблема становится еще более актуальной на современном этапе модернизации («глобализация»), который отмечен не столько взаимовлиянием различных, культур, сколько навязыванием одной модели, что вызывает ожесточенное сопротивление и чревато углубляющейся дезинтеграцией мирового культурного пространства.
Проф. М. Мейер (ИСАА при МГУ) обратился к теме «евразийства» в современном политическом мышлении в России. По его мнению, эта парадигма в качестве антитезы традиционно «западническим» взглядам в настоящее время может претендовать на определенное влияние как в научных кругах, так и среди политиков. Формирование «евразийской» школы относится к 20-м годам ХХ века, когда группа видных русских ученых, оказавшихся в эмиграции, предприняла попытку сформулировать концепцию, альтернативную как большевизму, так и российскому либерализму. Многое заимствовав из концепций славянофилов, сторонники «евразийства» отказались от идеи «спасения» Запада и были, прежде всего, озабочены созданием антизападной «контрсистемы», которую считали возможным сформировать на основе уникальных черт российской культуры, впитавшей как западные, так и восточные веяния.
В современной России концепция «евразийства» завоевала определенную популярность не в последнюю очередь в связи с проблемами, возникшими в результате односторонней ориентации на опыт западного либерализма, что ярко проявилось в ходе первого десятилетия реформ в постсоветской России. Эти идеи нашли отклик как среди представителей национальных республик в составе России, так и среди лидеров некоторых стран, вошедших в СНГ. Однако в самой России сторонники «евразийства» не едины, и в настоящее время идет явная борьба между «православно-славянской» и «исламской» интерпретациями этого учения, отметил в своем выступлении М. Мейер.
В докладе проф. Д. Джираудо (Венецианский университет), во многом основанном на документальных материалах из архива Венеции, была предпринята попытка характеристики традиционной внешнеполитической культуры России. По мнению этого ученого, в основе этой культуры лежали принципы, близкие тем, что характеризовали политическую культуру стран Востока – в первую очередь, Китая, с которым Россия в царствование Алексея Михайловича (XVII в.) пыталась установить дипломатические отношения. Это была, по сути дела, имперская идея, основанная на исключительности положения России в мире. Такой же подход был характерен для русской дипломатии этого периода и в отношении европейских государств – в частности, Венеции, с которой в XVII веке Россия также стремилась установить дипломатические отношения.
В докладе проф. А. Писарева (университет Даньцзян) были прослежены некоторые тенденции развития современной историографии в КНР и современной России, связанные с изучением истории двух стран. Как он отметил, взгляды советских ученых на историю России формировались под воздействием ленинской концепции существования в традиционной России феодального общества. В результате, в советский период в историографии произошла «вестернизация» отечественной истории, что проявилось в том, что она рассматривалась в рамках жесткой аналогии с историей европейского средневековья, что, в свою очередь, находилось в явном противоречии с теориями, которые развивали российские историки в предреволюционный период.
Впоследствии под влиянием советской историографии в работах ученых КНР была осуществлена «вестернизация» их собственной истории, что также находилось в противоречии с традиционными представлениями китайских историков о прошлом своей страны. На протяжении последнего десятилетия в историографии двух стран происходят весьма значительные изменения, которые можно охарактеризовать как «ориентализация» парадигмы исторического прошлого. В исторической науке обеих стран все большее распространение получают идеи, связанные с признанием того факта, что модели исторического развития как Китая, так и России кардинально отличались от классического европейского феодализма. При этом, как отметил А. Писарев, все большее число российских исследователей приходят к выводу о том, что традиционное российское общество было ближе к «восточной» модели, чем к «западной», и это обстоятельство оказало самое непосредственное воздействие на выбор путей модернизации России.
Задача науки состоит не в том, чтобы давать однозначные ответы на существующие вопросы, а скорее в том, чтобы формулировать проблемы, способствуя тем самым выдвижению новых подходов, теорий и открывая новые перспективы для исследований. Может показаться, что вопросы, находившиеся в центре дискуссий участников двух конференций, были зачастую далеки от наиболее злободневных тем. Однако следует заметить, что и самые неотложные, практические проблемы связаны со всем предшествующим историческим и культурным опытом, поэтому без переосмысления основ вряд ли возможно движение вперед, в том числе и к более глубокому взаимопониманию, отвергающему любые стереотипы и предубеждения.