Инвестиции в Китае продолжают оставаться темой оживленных споров, которые имеют заметную политическую окраску. В центре дискуссии находится вопрос о том, должно ли правительство позволить производителям полупроводников переместить в Китай свои заводы по производству 8-дюймовых кремниевых пластин. На этот вопрос нет простого ответа.
ля большинства стран ключевой вопрос экономической политики состоит в том, какие отрасли заслуживают правительственной поддержки в качестве локомотивов экономического роста и как следует стимулировать их развитие. На Тайване, откуда в последние годы десятки тысяч производственных линий были переведены в Китай вследствие низких производственных затрат и быстрого расширения рынка на континенте, в центре дискуссий стоит другой вопрос: каким отраслям правительство может позволить перебраться на другую сторону пролива, а какие следует оставить дома силой официальных запретов или морального убеждения?
В такой ситуации на Тайване чрезвычайно трудно отделить политику от экономики. Хотя экономические связи между островом и континентом продолжают расширяться, Тайбэй и Пекин по-прежнему не могут придти к согласию по политическим вопросам. Положение еще более осложняется спорами о том, каким образом тайваньское правительство должно помочь своей промышленности в полной мере воспользоваться теми возможностями, которые предоставляет ей Китай, и в то же время сохранить на острове эффективную производственную базу?
С течением времени виды предприятий, которые перебирались на другую сторону Тайваньского пролива, эволюционировали от мелких фабрик с трудоемким производством – таким, как изготовление обуви и пошив одежды, – к крупным заводам со сложными производственными линиями – например, по производству компьютерной техники и электронных компонентов. Опасаясь массового исхода с острова этих ценных ресурсов, тогдашний президент Ли Дэн-хуэй в 1996 году призвал бизнесменов следовать политике, выражаемой формулой «воздерживаться от поспешности и проявлять терпение». Озабоченность Ли Дэн-хуэя подкреплялась статистическими данными, показавшими, что в том году на континенте уже осуществлялось, в общей сложности, 21000 тайваньских инвестиционных проектов, которые привели к оттоку с Тайваня 11,7 млрд. долл. США. Кроме того, многие малые и средние предприятия, переместившиеся на континент, закрыли производство у себя дома, что привело к росту безработицы.
В соответствии с политикой «неспешных шагов» Министерство экономики (МЭ) в 1997 году установило критерии, в соответствии с которыми определялось, какие компании могут переместиться в Китай, а какие должны остаться дома. Предприятия были разделены на три категории – «разрешено», «запрещено» и «подлежит рассмотрению» – в зависимости от типа производимой ими продукции и масштабов деятельности. К категории «запрещено» были отнесены любые экономические проекты в области высоких технологий и инфраструктуры, а также инвестиционные проекты стоимостью свыше 50 млн. долл. США.
Комиссия по инвестициям МЭ сообщила в мае 1997 года, что ее деятельность привела к сокращению инвестиций, размещенных в Китае за первые четыре месяца года на 25% по сравнению с аналогичным показателем за тот же период 1996 года. Это сообщение, однако, не отражало всей картины, поскольку инвестиции, направляемые многими тайваньскими компаниями в Китай через третью страну, не учитываются правительственной статистикой.
Согласно официальным данным, к сентябрю 2001 года объем тайваньских капиталовложений в Китае достиг в общей сложности 19,2 млрд. долл. США. Между тем в июне того же года китайская сторона назвала цифру 27,5 млрд. долл. США, основанную на величине оплаченного капитала и составляющую 53% всего инвестированного капитала. В то время как Китай продолжает привлекать капиталы со всего мира, все большее число тайваньских компаний, зарегистрированных на фондовой бирже, и наукоемких производств перебираются на другую сторону пролива в надежде повысить свою конкурентоспособность на мировом рынке. Хотя многие ведущие промышленники заявляли о своем понимании того, что у политики «неспешных шагов» есть разумные основания, еще большее их число опасалось, что подобное вмешательство правительства повредит развитию отечественной промышленности.
Некоторые влиятельные предприниматели, стремящиеся проникнуть на китайский рынок, оказывают давление на правительство с целью добиться ослабления ограничений, касающихся инвестиционной деятельности в Китае, и отмены запрета на «три вида связей» с Китаем, что сегодня означает, прежде всего, открытие прямого транспортного сообщения с континентом. Руководители таких мощных предприятий, как Formosa Plastics Corp. («Тайсу»), Evergreen Marine Corp. («Чанжун»), TSMC (Taiwan Semiconductor Manufacturing Co., или «Тайцзидянь»), неоднократно высказывались в пользу этих шагов.
За этими простенькими на вид 8-дюймовыми пластинами стоит спор, который втянул правительство в обсуждение политических, экономических, юридических и социальных вопросов.
Требования промышленного сектора и стремление как можно скорее добиться приема Тайваня во Всемирную торговую организацию (Тайвань стал членом ВТО в январе 2002 года) побудили правительство ослабить ограничения на инвестиционную деятельность в Китае. В августе прошлого года президент Чэнь Шуй-бянь созвал Совещание по вопросам экономического развития (СВЭР) с участием ученых, лидеров бизнеса и правительственных должностных лиц. Главной целью СВЭР была выработка рекомендаций относительно путей преодоления экономического спада. В результате достигнутого участниками совещания консенсуса по данному вопросу правительство согласилось изменить свою инвестиционную политику в отношении Китая: прежняя политика «неспешных шагов» была заменена новой политикой «активной либерализации и эффективного управления».
Это решение вызвало еще более яростную полемику. Масла в огонь подливали и разное отношение людей к Китаю, и безотрадное состояние экономики. Споры достигли апогея в декабре прошлого года, когда тогдашний министр экономики (ныне вице-премьер) Линь Синь-и собрался включить 8-дюймовые пластины в перечень промышленной продукции, которую тайваньским инвесторам разрешалось производить в Китае. Линь поддерживал эту меру как способствующую интернационализации тайваньской экономики. 8-дюймовая пластина является в настоящее время принятым в полупроводниковой индустрии стандартом в производстве интегральных схем, но технология совершенствуется, и сегодня в отрасли уже используются более современные 12-дюймовые пластины, имеющие вдвое большую производительность в сравнении с их 8-дюймовыми предшественниками.
омитет по делам материкового Китая (КДМК) – правитель-ственное учреждение, отвечающее за координацию политики в отношении Китая, – первым выразил озабоченность возможными последствиями новой политики «активной либерализации», призванной обеспечить «эффективное управление». У Жун-и, директор влиятельного Тайваньского института экономических исследований, тоже высказался против смены курса. Он предупредил, что перемещение производства 8-дюймовых пластин в Китай приведет к росту безработицы и «опустошению» промышленной структуры. Кроме того, он выразил сомнение в том, что «эффективное управление» вообще достижимо.
Другие утверждали, что сектор высоких технологий слишком важен для Тайваня и поэтому нельзя позволить ему покинуть остров. Они высказывали опасения по поводу того, что перемещение заводов 8-дюймовых пластин может повлечь за собой исход с Тайваня ряда других связанных с ними предприятий и остановить производственные линии в Синьчжуском научно-индустриальном парке (СНИП). Критики предрекали, что такое развитие событий будет представлять угрозу для и так уже сталкивающейся с немалыми проблемами тайваньской экономики и придаст силы Китаю, который благодаря этой «инъекции» сможет выйти на более высокий уровень технологии. Дискуссия приобрела еще более явственный политический оттенок после того, как Союз единения Тайваня призвал правительство сохранить заводы на острове, чтобы защитить тайваньскую экономику от конкуренции. Эта партия, поддерживающая президента Чэнь Шуй-бяня в Законодательном Юане, выступает против сближения с КНР.
По другую сторону баррикад в этой дискуссии были компании TSMC и UMC (United Microelectronics Corp., или «Ляньдянь») – два главных производителя полупроводников на острове. Многие экономисты поддерживают их позицию. В прошлом году несколько производственных линий на заводах 8-дюймовых пластин, принадлежащих этим компаниям, были закрыты вследствие экономического спада. «В последнее время объявилась группа лиц, которые утверждают, что очень любят Тайвань, – говорит Гордон Чэнь (Чэнь Вэнь-сянь), президент Тайваньской ассоциации производителей полупроводников (ТАПП). – Они говорят, что хотят сохранить конкурентоспособность Тайваня, но их действия приносят стране больше вреда, чем пользы».
Чэнь указывает на то, что намеченные к перебазированию в Китай производственные линии имеют сравнительно низкий технологический уровень – это, в основном, производственные линии 0,5-, 0,35- и отчасти 0,25-микронного стандарта. «Образовавшийся в результате их перебазирования “вакуум” будет заполнен более современными производственными линиями 0,18- и 0,13-микронного стандарта, которые позволят добиться большей экономической эффективности. Прежние же линии уже устарели для тайваньского рынка, но еще могут быть пригодны для Китая». Перенос этих производств в Китай имел бы благоприятные последствия для Тайваня, утверждает Чэнь. «Благодаря нашему присутствию в Китае, там может сложиться новый комплекс производственных линий, – говорит он. – Но этот комплекс будет иметь сравнительно невысокий технологический уровень и не сможет представлять для нас угрозу, если его единственным назначением будет поддержка тайваньских компаний и создание условий для модернизации производственных линий в СНИП».
Правительство расширяет перечень категорий продукции, которую разрешается производить в Китае тайваньским компаниям. Этот перечень теперь охватывает 93,8% всех видов промышленной продукции.
В 2001 году спрос на интегральные схемы в Китае составлял 11,6 млрд. единиц, отмечает президент ТАПП, а к 2005 году должен, по оценкам, увеличиться до 34,8 млрд. единиц. «Для удовлетворения такого огромного спроса потребуется более двухсот заводов 8-дюймовых кремниевых пластин, – предсказывает Чэнь. – Если мы не будем активно действовать сами, это сделают за нас другие. И если некоторые из этих производителей в Китае найдут способ обзавестись передовой технологией, что, на мой взгляд, вполне возможно, и создадут свои производственные комплексы без нашего участия, ситуация окажется для нас еще менее благоприятной».
Чэнь отметает все тревоги по поводу того, что новая политика приведет к потере капитала, поскольку источником значительной части вложений в такие проекты обычно является международный рынок. «Наши инвестиции в Китае не только не опустошат наш внутренний рынок капитала, но даже будут способствовать притоку иностранного капитала, поскольку переход к заводам 12-дюймовых пластин потребует многомиллиардных вложений». Что же касается возможного влияния этого шага на уровень безработицы, то, по его словам, новые производства потребуют больше квалифицированных специалистов в областях высоких технологий, чем старые, но нынешние безработные не смогут заполнить этот вакуум. «Мы не можем заниматься вопросами безработицы и национальной безопасности. Это – работа правительства, – утверждает он. – Ну, а что касается оценки рисков, то это полный абсурд – думать, что опытный предприниматель будет нуждаться здесь в советах политиков. У нас уже есть акционеры во всем мире, и они пристально следят за нами».
конце марта, взвесив аргументы обеих сторон, премьер Ю Си-кунь объявил, что созданным тайваньскими инвесторами заводам 8-дюймовых пластин будет разрешено действовать на континенте в ограниченных масштабах и при соблюдении некоторых условий. Правительство будет осуществлять контроль качества и оценку проектов, следить за экспортом технологии, обеспечивать равенство капиталовложений по обе стороны Тайваньского пролива и проверять исполнение. В частности, до 2005 года в Китае можно будет построить не более трех полупроводниковых заводов, а производственные технологии в спектре ниже 0,25-микронного стандарта не будут подлежать экспорту в соответствии с Вассенаарским соглашением – международным договором, который устанавливает контроль над экспортом секретных технологий в коммунистические страны. В план могут быть включены только те предприятия, чьи операции с 12-дюймовыми пластинами вышли на уровень поточно-массового производства (выпуск нормативного объема продукции на протяжении шести месяцев подряд).
В настоящее время единственными компаниями, которые удовлетворяют этим требованиям, являются TSMC, имеющая один такой завод, и UMC c одним или, возможно, двумя заводами. Обе компании согласились с решением правительства. Между тем, КДМК, МЭ и Государственный комитет по науке (ГКН) разработали дополнительные процедуры для контроля над утечкой капитала, технологий и высококвалифицированных кадров. Первоначальное предложение ГКН состояло в том, чтобы требовать от компаний держать на учете своих специалистов, работающих в области секретных технологий и применять санкции к тем из этих специалистов, кто посещает Китай, не ставя об этом в известность правительство. Этот проект натолкнулся на такое сопротивление, что в Законодательный Юань в апреле поступил его значительно смягченный вариант, в котором все предлагаемые ограничения касались лишь специалистов по литографическим технологиям, используемым в полупроводниковой индустрии.
«Правительство стремится помочь этой отрасли оградить себя от попыток “увести” технологии и персонал, – объясняет Фу Дун-чэн, заведующий экономическим отделом КДМК. – Существующие законы не защищают передовые технологии. К тому же это обязанность правительства – рассеивать имеющиеся в обществе тревоги относительно экономического будущего страны». Он добавляет, что в настоящее время разрабатываются новые законы, которые потребуют от лиц, имеющих доступ к секретным технологиям и работающим над исследовательскими проектами, финансируемыми правительством, регистрироваться у властей. Таким исследователям будет запрещено работать в соответствующих областях в течение двух лет после того, как они оставят свою работу. Правительство будет помогать частным компаниям держать таких специалистов на учете.
Торговая улица в Шанхае. Отток капитала с Тайваня в Китай к 2001 году составил не менее 19 млрд. долл. США. Некоторые предприятия, однако, уклоняются от государственного контроля, направляя свои капиталы в Китай через третьи страны.
«Мы верим, что правительство действует из лучших побуждений, – говорит Гордон Чэнь из ТАПП. – Но оно должно позаботиться о том, чтобы новые меры не ударили по тем, кто хочет работать на Тайване. Управление высококвалифицированным персоналом не должно сводиться к запретам. Правительство должно следить за теми, кто уехал, а не за теми, кто остался».
Некоторые правоведы – такие, как Цай Мин-чэн, профессор Государственного тайваньского университета, – полагают, что отрасль должна взять на себя часть ответственности по защите своих интересов. Но он предлагает внести изменения в весьма двусмысленные законы, регулирующие отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива, и в соответствии с ними наказывать виновных в передаче промышленных секретов Китаю. Он отмечает также, что для тайваньского законодательства характерны «жесткие законы и вялое правоприменение». «Принятие законов, защищающих промышленные секреты, имеет прецеденты в истории, – говорит профессор. – Но правительство должно принимать законы, имеющие более широкую, международную перспективу для того, чтобы защитить не только собственную промышленность, но и зарубежные компании». Он добавляет, что и правительство, и промышленники должны помнить о том, что китайский рынок является только частью мирового рынка.
В конце апреля нынешнего года МЭ ввело в действие новый механизм рассмотрения инвестиционных проектов, направленный на практическую реализацию «эффективного управления». Главными новшествами стали отмена «потолка» стоимости каждого инвестиционного проекта, составлявшего 50 млн. долл. США, и упрощение процедуры рассмотрения проектов стоимостью менее 20 млн. долл. США. Комиссия по инвестициям обязана завершить рассмотрение проекта в месячный срок. Проекты, по которым комиссия не вынесла решения в течение месяца, считаются утвержденными. Кроме того, прибыли, возвращаемые компанией на Тайвань, могут быть добавлены к сумме, которую ей разрешается реинвестировать в Китае. Расширяется и перечень категорий инвестиционных проектов, которые разрешается осуществлять. Теперь в общей сложности 93,8% всех видов промышленной продукции могут производиться в Китае, в том числе портативные компьютеры типа «ноутбук», до прошлого года относившиеся к числу «запрещенных» изделий.
Одними из первых выгоды из новой ситуации извлекли Formosa Plastics и Hon Hai Precision Industry Co. («Хунхай»), которые получили разрешение на инвестирование средств в Китае в середине мая. Formosa Plastics, ведущий тайваньский производитель пластмасс, намерена вложить 49 млн. долл. США в строительство завода по производству поливинилхлорида в Нинбо, а Hon Hai – 57,8 млн. долл. США в строительство двух заводов по производству электронных компонентов в Пекине и Сучжоу.
Что последует за этим? Хотя тайваньские банки мечтают как можно скорее развернуть свою деятельность в Китае, правительство еще не определилось со своей повесткой дня. Банкам сейчас разрешается учреждать на континенте только «представительства». Как замечает Цай Лянь-шэн, исполнительный секретарь Комиссии по инвестициям МЭ, вопрос о секторе услуг требует дальнейшего изучения. Он считает, что правительство должно также оценить новую систему надзора, с тем чтобы выяснить степень ее эффективности.
Пока правительство осмысливает свои решения и составляет планы будущей инвестиционной деятельности Тайваня в Китае, Гордон Чэнь из ТАПП высказывает такое суждение: «Помните, что предприятия конкурируют с глобальными игроками, а коммунистический режим Китая затрудняет приобретение передовой технологии. Поэтому свобода и демократия лучше всего обеспечивают превосходство Тайваня над Китаем».