Taiwan Today

Произведения искусства, собранные двором династии Цин, обнаруживают влияние иных культур на императорскую коллекцию. Предметы из Тибета и Британии наглядно иллюстрируют это взаимодействие разных культур.

Цонкапа был основателем школы тибетского буддизма Гелуг (Школа жёлтых шапок). Это изваяние представляет его как инкарнацию Бодхисаттвы Мудрости Манджушри. Изготовлено на основе тибетского прототипа путём отливки из бронзы с последующим покрытием позолотой. Сдержанные и плавные черты собственно изваяния наставника контрастируют с перегруженным деталями фоном, который делает композицию более согласующейся с китайскими эстетическими вкусами.

Эта часть коллекции «Дворцовых сокровищ» Государственного музея императорского дворца (ГМИД) своеобразно отражает стиль жизни и предпочтения императорского двора династии Цин (1644–1911). Буддийские культовые предметы демонстрируют религиозные устремления двора, облачения и ювелирные изделия знакомят с цинской иерархической лестницей, нюхательные бутылочки дают представление о привычках монарших особ и их приближённых, а жезлы «исполнения желаний» иллюстрируют специфический обычай дарения, бытовавший среди членов императорского дома. Коллекция включает также дары и подношения, которые свидетельствуют о переплетении и взаимопроникновении художественных традиций Китая, Японии и Запада, а также затейливые шкатулки, демонстрирующие поразительную изобретательность и изощрённость мастеров той эпохи.

Буддийские ритуальные предметы

При дворе правившей Китаем маньчжурской династии Цин совершались буддистские, даоистские и шаманистские религиозные церемонии, но императорская фамилия выказывала особое благоговение перед тибетским буддизмом. С одной стороны, это делалось по политическим соображениям – в интересах сохранения гармоничных отношений маньчжурской знати с монголами, так как тесные связи с Тибетом считались важным фактором поддержания добрых отношений с Монголией, являвшейся, как и Тибет, частью империи. С тем чтобы привлечь умы и сердца жителей областей, населённых тибетцами и монголами, цинский двор всячески поддерживал школу тибетского буддизма Гелуг, называемую ещё Школой жёлтых шапок.

С другой стороны, многие члены цинского императорского дома были искренними последователями тибетского буддизма. Известно, что резиденция императора Цяньлуна (1735–1796) – Янсинь-дянь (Зал пестования сердца) – была обильно украшена буддийскими картинами, изваяниями и ритуальными предметами, использовавшимися для совершения религиозных церемоний, и это было знаком личной духовной приверженности императора вероучению тибетского буддизма. Именно в связи с этим политический лидер Школы жёлтых шапок V Далай-лама был приглашён в Пекин в 1652 году, а в 1780 году VI Панчен-лама прибыл в столицу империи для того, чтобы даровать благословение императору по случаю дня его рождения. Оба буддийских лидера были приняты с высшими почестями; одним из результатов этих визитов стало то, что цинский двор буквально наводнили различные предметы, преподнесённые монгольскими и тибетскими монахами и монахинями.

Мастерские цинского двора также изготовляли разнообразные буддийские изображения и ритуальные предметы и делали это с величайшей искусностью и вниманием к деталям. Инкрустированные драгоценными материалами, многие такие предметы преподносились от имени двора в качестве даров тибетским и монгольским храмам и представителям духовенства.

В целях обеспечения полного соответствия каноническим установлениям при цинском дворе вместе с китайскими, маньчжурскими и монгольскими мастерами над изготовлением буддийских культовых и художественных изделий работало некоторое число мастеров из Тибета и Непала. Это сосуществование различных приёмов и стилей порождало взаимовлияние художественных традиций нескольких культур. Дополненный вкусовыми предпочтениями императора, этот сплав китайского и тибетского стилей стал одной из отличительных черт буддийских предметов искусства, изготовленных при цинском дворе.

Одеяния и аксессуары

Собрание ГМИД включает большое количество предметов облачения и аксессуаров, принадлежавших членам императорской фамилии – таких, как головные уборы, ювелирные изделия, защитные насадки-колпачки для ногтей, кисеты, кресала-огнива и пояса. Все эти предметы изготовлялись в соответствии с установлениями, принятыми цинским двором касательно ношения одеяний и аксессуаров, которые служили статусными символами. Сановники в зависимости от ранга и типа церемонии должны были использовать предметы, различавшиеся по цвету, материалу и величине либо количеству, – в строгом соответствии с правилами совершения ритуалов. Например, головные уборы сановников первого ранга были украшены рубинами, второго – кораллами, а третьего – бирюзой. Не допускалось никаких нарушений этого этикета.

Цинским двором особо ценился особый вид пресноводного жемчуга, именовавшийся «восточным» и добывавшийся в реках северо-восточных областей империи, родового домена маньчжурских правителей Китая. Ношение изделий из маньчжурского жемчуга было привилегией императорской фамилии. Имевшие внешнее сходство с буддийскими чётками, ожерелья из 108 жемчужин, которые носили члены правящего дома, имели дополнительные нити-подвески спереди – у мужчин их было две слева и одна справа, а у женщин – две справа и одна слева; ещё одна длинная нить с подвеской в форме стилизованного облака свисала сзади.

Женщины императорского двора украшали себя ещё такими экстравагантными аксессуарами, как насадки-колпачки для ногтей, которые они носили на пальцах рук для предохранения своих сверхдлинных ногтей. Существовавшие только при цинском дворе, эти особые «напёрстки» представляли собой изысканные произведения искусства, которые украшались золотом, серебром и инкрустацией жемчугом и нефритом и демонстрировали высокий уровень дизайнерских и производственных возможностей придворных мастерских.

Нюхательные бутылочки

Нюхательные вещества, широко употреблявшиеся при цинском дворе для повышения тонуса, изготовлялись из ароматичных трав. К этим веществам, которые начали завозиться в Китай в первые годы правления династии Цин, постепенно пристрастились многие члены маньчжурского императорского дома, а также занимавшие привилегированное положение в империи тибетцы и монголы. Ввозившиеся в больших ящиках, эти вещества затем помещались в маленькие бутылочки, которые обыкновенно служили ёмкостями для хранения лекарственных препаратов. Позднее стали изготовлять миниатюрные ёмкости, специально предназначенные для таких ароматных веществ, – нюхательные бутылочки; для их изготовления использовались разнообразные драгоценные и экзотические материалы, включая золото, серебро, фарфор, нефрит, агат и полудрагоценные камни. Но наиболее предпочитаемым цинским двором типом таких бутылочек были бутылочки из стекла. Дворцовые мастерские изготовляли различные виды бесцветного и цветного стекла. Были разработаны также приёмы соединения слоёв стекла разного цвета; во внешнем слое такого сплава затем вырезались изысканные узоры в особой технике, получившей название «пекинское стекло». Была распространена и другая техника – с тонкой росписью красками глянцевых эмалевых покрытий на бутылочках из белого стекла. Снабжённые ложечками из слоновой кости и стеклянными пробками, эти нюхательные бутылочки из дворцовых мастерских представляли собой подлинные шедевры декоративно-прикладного искусства. В поздний период правления династии Цин была даже разработана особая техника росписи внутренней поверхности нюхательных бутылочек. Изделия, выполненные в этой технике «внутренней росписи», высоко ценились цинскими аристократами и любителями изящных искусств.

Жезлы «исполнения желаний»

Предмет, называемый по-китайски жу-и (букв. «исполнение желаний»), – это ритуальный жезл слегка изогнутой формы, округлая головная часть которого немного приподнята над продолговатой рукояткой, подобно ладони руки. Такие жезлы восходят к далёкой эпохе Воюющих царств (475–221 гг. до н.э.). К началу эпохи Шести династий (220–589) за ними утвердилось название жу-и, и они стали предметами, весьма популярными в среде последователей буддизма и учёно-служилого сословия. Декорирование, орнаментация и общая композиция жезлов – всецело связаны с функцией жу-и как благопожелательного символа.

Коллекция ГМИД включает более 120 жу-и; большинство их было изготовлено в эпоху династии Цин. Среди самых роскошных жезлов в коллекции – сравнительно крупные экземпляры с инкрустацией полудрагоценными материалами – такими, как нефрит. Благодаря своему благопожелательному смыслу жу-и обрели функцию ценных подарков, которыми обменивались члены цинского правящего дома по случаю различных праздников и торжеств. Несмотря на попытки императора Цзяцина (1796–1821) упразднить обычай преподнесения столь дорогостоящих подарков, данная традиция сохранялась в прежнем виде до самого конца эпохи Цин.

На протяжении всей истории Китая императоры получали дары и подношения (обычно как дань), осуществляя сношения с соседними государствами. Иноземные послы преподносили им дорогие подарки – часто в форме редких и особо ценимых в их странах предметов. В ответ представители двора вручали послу подарок – какое-либо ценное изделие, изготовленное в Китае. Дары, которыми обменивались государства, зачастую являлись предметами, представлявшими огромную ценность и имевшими цель ублажить и вознаградить другую сторону.

Так, цинский двор использовал в качестве подарков другим государствам утончённые произведения искусства – такие, как жезлы «исполнения желаний», художественные эмали, фарфор, украшенные вышивкой кисеты и «тушечницы Сунхуа» из ценного камня, добываемого в Маньчжурии, в долине реки Сунгари. Редкие и экзотические предметы, которые от имени других государств преподносились цинскому двору, включали хрустальные шары, страусиные яйца, телескопы, механические часы, западную художественную эмаль и японские лаковые изделия, и все они были выставлены для обозрения в разных дворцах, принадлежавших императорской фамилии.

Эти предметы не были лишь объектами созерцания – они стимулировали обоюдное заимствование и усвоение художественных стилей и приёмов Востока и Запада. К примеру, китайские лаковые изделия с золотой росписью испытали влияние лаковых изделий в технике макиэ из Японии. Кроме того, интерес цинского двора к художественной эмали и стеклу отчасти стимулировался подарками с Запада. И, наоборот, в Европе XVII–XVIII веков в результате связей с Китаем становился всё более популярным «китайский стиль» – шинуазери.

«Ларцы драгоценностей»

Затейливые шкатулки, именуемые «ларцами множества драгоценностей», – специально сконструированные небольшие контейнеры с различными ячейками, ярусами и выдвижными ящичками, используемые для размещения разнообразных миниатюрных предметов искусства удобным и рациональным образом: эти компактные и изящные шкатулки легко переносить с места на место для созерцания их самих и их содержимого. Истоки таких шкатулок прослеживаются в древности: они происходят от тех своих далёких прототипов, которые использовались привилегированными слоями тогдашнего общества как вместилища для писчих кистей, других кабинетных принадлежностей, гребней для волос, дорожных аксессуаров и парфюмерии. На конструирование и изготовление таких ларцов зачастую затрачивались значительные усилия, дабы они подобающим образом дополняли своё ценное содержимое. Проявляя достойную восхищения изобретательность, мастера добивались максимальной эффективности в использовании минимального пространства. Нередко в этих изделиях один ярус делится на несколько подъярусов либо одна ячейка подразделяется ещё на несколько меньших по величине. Иногда одна ячейка содержит выдвижные ящички и наоборот. В других случаях в шкатулку хитроумно встроены скрытые отсеки, и предусмотрены специальные методы её открывания и закрывания. Для получения доступа к содержимому требовались самые разные приёмы вроде вытягивания, проталкивания, поднятия и отцепления определённых частей шкатулки. По сути, изготовление такого ларца можно назвать «искусством конструирования пространства», во многом сходным с дизайном интерьера, где возможно едва ли не всё. В сравнении с западными ларчиками для косметики и японскими футлярами для каменных тушечниц китайские шкатулки таят в себе гораздо больше, чем видно на первый взгляд.

Известно, что мастера-виртуозы изготовляли такого рода шкатулки во многих местах региона Цзяннань – к югу от Янцзы-цзяна – уже в поздний период династии Мин (XVI–XVII вв.). Бóльшая часть самых изящных шкатулок в коллекции музея была произведена под заинтересованным оком двора династии Цин. С одной стороны, цинский двор, обращая особое внимание на экстерьер шкатулок, заказывал мастерам новые ларцы из сандалового дерева с резьбой, фарфоровыми вставками, бамбуковыми аппликациями и перламутром в ажурной оправе – внешними деталями, дополнительно декорированными лаком, золотом и красками. Кроме того, такие изделия создавали путём переделки антикварных ларцов и японских лаковых шкатулок.

С другой стороны, двор уделял не меньшее внимание содержимому шкатулок – это были искусно составленные из множества миниатюрных предметов композиции. Охватывавшие широчайший временной диапазон – от сохранившихся с древности до изготовленных в то же время, что и ларцы, эти миниатюрные «драгоценности» включали нефритовые украшения эпохи неолита, западные часы с росписью по эмали, японские лаковые изделия и редкие фарфоровые чаши периода Чэнхуа (1465–1487) эпохи Мин, выполненные в технике полихромной надглазурной росписи доу цай («соперничающие цвета»). В архивах цинского двора сохранилось немало записей о личных распоряжениях императора касательно того, какие именно предметы следовало помещать в те или иные шкатулки. Порой он повелевал умельцам из дворцовых мастерских изготавливать миниатюрные изделия из фарфора, бронзы и нефрита и даже живописные свитки и альбомы, которые точно умещались бы в ячейки определённых шкатулок; результатом этого были поразительные комбинации разнообразных форм, цветов и материалов.

«Ларцы драгоценностей» в коллекции ГМИД некогда входили в собрания произведений искусства, хранившиеся в Янсинь-дяне и Чусю-гуне (Дворец сбережения красоты), которые служили официальными резиденциями соответственно императора и императрицы. Из этого можно предположить, что предметы, заключённые в этих шкатулках, были специально подобраны самой императорской четой как миниатюрные изделия, услаждавшие их взоры во время отдыха от исполнения монарших обязанностей. Именно поэтому дворцовые шкатулки, эти изысканные творения мастеров прошлого, иногда называют «вместилищами сокровищ» императорской фамилии.

Цай Мэй-фэнь
Фотографии любезно предоставлены Государственным музеем императорского дворца

Цай Мэй-фэнь является куратором Государственного музея императорского дворца
Copyright © 2009 by National Palace Museum