Гимнастика Великого Предела довольно популярна на Тайване. Её элементы преподают почти во всех общеобразовательных школах, а число дипломированных инструкторов перевалило за 20 тысяч. Но главное достоинство местного сообщества тайцзицюанистов заключается, пожалуй, в том, что именно сюда после захвата коммунистами власти на континенте переехали многие ведущие мастера тайцзицюань. Здесь они могли свободно передавать свое искусство молодежи, тогда как в КНР традиционные боевые искусства долгое время подвергались гонениям. Именно с Тайваня известный мастер тайцзицюань Чжэн Мань-цин уехал в Америку, откуда тайцзицюань начала своё триумфальное шествие по миру. Но подавляющее большинство знатоков тайцзицюань осталось жить и преподавать на острове. Один из них, Линь А-лун, а также его старые друзья Жэнь Хуэй-чан и Гао Лю-дэ стали моими наставниками в тайцзицюань.
Но прежде всего: каким образом возможно соединить гимнастику, рукопашный бой и духовное совершенствование? Этого можно достичь благодаря очень простой и в то же время бесконечно сложной вещи: расслаблению. Расслаблению тела, достигаемому расслаблением мышц и тщательным соблюдением физического равновесия. И расслаблению духа, перестающего обременять себя страстями и суетными мыслями, восстанавливающего свою первозданную чистоту. И то, и другое не требует усилий, ибо равнозначно совершенно естественной и покойной жизни. Но как раз отсутствие усилий и требует от нас самого большого усилия! Это сверхусилие как подлинная вершина расслабленности и составляет главную тайну – совершенно неутаимую – мастеров тайцзицюань.
Даосский патриарх Лао-цзы, проповедовавший мягкость, которая окоряет твёрдость. Традиция тоже причисляет его к основоположникам тайцзицюань. (Фотографии предоставлены автором )
Тем и привлекательна эта диковинная гимнастика, что мастерство в ней невозможно натренировать и она требует беспощадной преданности правде своей жизни, решимости перешагнуть через своё субъективное, корыстное «я» или, ещё точнее, «всё оставить». И происходит чудо: сознание, распустившее свою хватку, отрекшееся от претензии на знание всего и вся, вдруг обретает полную уверенность в себе. А тело, переставшее отягощать себя механическими упражнениями, наполняется ранее неведомой ему легкой и взрывчатой силой. В состоянии расслабления тело и сознание как бы проницают друг друга, сливаются в один вселенский сгусток одухотворённой жизни.
Высвобождение чистого или, говоря по-даосски, «изначального духа» (он же «исконное сердце», «корень природы» и т.д.) из-под завалов предметного, задавленного знанием вещей сознания – общая черта всех великих духовных традиций человечества. Но в тайцзицюань такой умственный переворот опознается как движение вспять, возвращение к истоку своей жизни. Мастер тайцзицюань как бы приникает к матрице опыта, хранящей семена всех движений. Он «всё оставляет» и тем самым пред-оставляет всему свободу быть. Поскольку истина «возвратного движения» освобождает от привязанности к вещам, она даёт внутреннюю свободу и, следовательно, стратегическое преимущество в любом противостоянии. Это мудрость чистой действенности, в которой действие неотделимо от покоя.
Невероятная истина, не правда ли? Не удивительно, что уже в самых ранних текстах тайцзицюань известных, по крайней мере, с XVIII века, говорится о существовании «множества побочных школ». Что имеется в виду? Не что иное, как попытки, большей частью, возможно, неосознанные, подменить духовную действенность расслабленного состояния (не нужно путать его с дряблостью или изнеможением!) применением физической силы и технических приёмов борьбы. Мы знаем о таких школах на примере народных традиций кулачного боя, спортивных единоборств и заполняющих кино- и телеэкраны фильмов о «кунгфу». Но истина не терпит мишуры и показухи. Её плоды зреют в сокровенности и покое. Подлинные школы тайцзицюань не любят рекламировать себя, а их мастера, по моим наблюдениям, даже внешне мало похожи на обыкновенных китайцев: лицо вытянутое, лоб высокий, длинные уши, глаза большие, лучистые. Какие-то пришельцы из другой, может быть древней, а может, ещё неразличимой в дымке будущего жизни.
Современный портрет даосского святого Чжан Сань-фэна – легендарного или реального родоначальника тайцзицюань. (Фотографии предоставлены автором )
Основные понятия в тайцзицюань взяты из даосской традиции. Духовный рост в даосизме всегда описывается как возгонка, одухотворение жизненной субстанции. На первом этапе «семя» (цзин) должно преобразиться в собственно «энергию» (ци), затем энергия должна претвориться в дух (шэнь). С этой целью мастера тайцзицюань используют различные формы медитации, выработанные даосами. Главное внимание уделяется «укреплению ци», что в самом деле придаёт телу стальную твёрдость. А присутствие ци является условием действия особой, именуемой обычно внутренней или духовной, силы (по-китайски цзинь). В отличие от физической силы, производимой сжатием мышц, сила-цзинь распространяется в сухожилиях и сочленениях, а для этого как раз и надо расслабиться. Такая сила действует в соответствии с всеобъятным и всепокоряющим ритмом самой жизни, но исходит совершенно непроизвольно, без малейшего усилия – «как стрела слетает с натянутого лука». Вот признак истинной школы в тайцзицюань: внешний эффект в ней есть результат чисто внутреннего свершения.
Важное место в лексиконе тайцзицюань занимает понятие «воли» (и). Оно относится одновременно к жизненной динамике и акту само-осознания, совмещает в себе телесную чувствительность и умственную концентрацию. В расслаблении одно навлекает и даже проницает другое. Считается, что «воля ведёт ци, а ци ведёт тело», но это вождение исключает физическое усилие. Напротив, воля должна отвлекаться от всех вещей, её природа – «устремляться далеко». Наставление старых учителей определяет основные ступени совершенствования в тайцзицюань следующим образом:
«Если (внимание) в физической силе, то будешь неуклюжим.
Если (внимание) в ци, то будет застой (в действии силы).
Если есть воля, то будет одухотворённость.
Если нет воли, то будет чудесное действие».
По традиции в тайцзицюань различается четыре уровня мастерства.
Первый соответствует «усвоению приёмов» (чжао шу), т.е. доскональному знанию и безукоризненному, до автоматизма доведённому выполнению комплексов нормативных движений и правил действия в схватке.
Второй уровень соотносится с умением «слушать внутреннюю силу» (тин цзинь), где «вслушивание» означает в действительности интуитивное восприятие, вчувствование в реальное проистечение жизни.
Следующая ступень мастерства согласно классической схеме – это так называемое «понимание силы» (дун цзинь). Она соответствует полному осознанию потенций, свойств и принципа действия внутренней силы. Её главное же отличительное свойство – способность мгновенно и безошибочно оценивать ситуацию.
Учитель Жэнь Хуэй-чан (справа) показывает боевое применение фигуры «Горизонтальный полёт». (Фотографии предоставлены автором )
Высшим уровнем мастерства в тайцзицюань считается «духовная просветлённость» (шэнь мин) – бездонная глубина бодрствующего сознания.
Учитель Линь А-лун придерживается собственной концепции совершенствования, состоящей из пяти ступеней. Первые три относятся к «миру форм» и включают в себя умение внутренне расслабляться, вести движения волей и выполнять внутреннюю форму движений. Две высшие ступени относятся к миру «выше форм» и соответствуют действию посредством «распространения воли» и действию совершенно спонтанному – апофеоз жизненной свободы.
Венцом мастерства в тайцзицюань является умение наносить удар внутренней силой на расстоянии и притом без физического движения, что в китайской литературе называется действием «силы, передающейся по воздуху» (линкунцзинь). Такой способ применения внутренней силы без физического контакта кажется непосвященным чем-то сверхъестественным либо мистификацией. Но надо помнить, что тай-цзицюань вообще не предполагает физического контакта. В наставлениях старых учителей тайцзицюань говорится о «духовной встрече», не имеющей количественных параметров, но проживаемой в контексте, так сказать, чистой временности.
Мудрость тайцзицюань способна раскрыть и сделать управляемыми ещё малознакомые нам потенции нашего бытия. Но эту цель нельзя достичь без изменения самого отношения человека к миру. В этом смысле тайцзицюань – не просто занятие на досуге, но и серьезный вызов современному человечеству. Вызов ради чего? Я бы и сам хотел это знать... Но одно можно сказать с уверенностью: тайцзи-цюань учит не доктрине, а духовному деланию. Одинаково опасно строить дом с крыши и изучать только «идеи» древней мудрости. Русские классики недаром предупреждали, что идея, витающая в воздухе и не подкрепленная делом, может человека и придавить.
Из наставлений старых учителей тайцзицюань:
«Сердцем веди энергию; сделай так, чтобы она опустилась, тогда она сможет собраться в костях.
Энергией направляй движения тела и делай так, чтобы тело следовало ей. Тогда тело будет без помех слушаться сердца.
Обликом будь подобен соколу, хватающему зайца. Духом будь подобен кошке, готовой броситься на мышь.
Кто достиг предельной мягкости, обретёт предельную твёрдость.
Кажется, что расслаблен, а на самом деле не расслаблен».