Taiwan Today

Согласно привычным для многих людей представлениям перкуссионная (исполняемая при помощи различных ударных инструментов) музыка – это скорее «музыкальная периферия», чем «музыкальный мэйнстрим». Однако тайваньский музыкант Чжу Цзун-цин за четверть века своей активной исполнительской, организаторской и педагогической деятельности сумел сделать этот жанр музыкального искусства одним из самых ценимых и любимых жителями Тайваня; можно сказать, что основанный Чжу Ансамбль ударных инструментов, известный в мире как «Ju Percussion Group», более знаменит на Тайване, чем любой другой музыкальный коллектив, существующий на острове. Ансамбль Чжу многократно и с неизменным успехом выступал за рубежом и, в частности, дважды – в 2003 и 2007 годах – участвовал в Международном театральном фестивале им. А. П. Чехова в Москве. В чём секрет славы тайваньских перкуссионистов? Мы надеемся, что получить ответ на этот вопрос читателям «ТП» поможет публикуемое нами ниже интервью с Чжу Цзун-цином. С маэстро беседовала ведущая программ Русской службы Международного радио Тайваня Мария Ли.
Редакция

Расскажите, почему вы решили стать перкуссионистом?

Игра на ударных инструментах – невероятно увлекательное занятие. Оно очень естественно. Можно сказать, каждый человек – перкуссионист по своей природе. С ранних лет мы начинаем познавать мир с помощью прикосновений, постукиваний, похлопываний. Я начинал играть на ударных ради развлечения, мне это просто нравилось. Но потом постепенно я стал знакомиться с музыкальными произведениями для ударных, с разными инструментами, а затем начал и выступать. Я обнаружил, что мир ударных инструментов удивительно разнообразен. Ударная музыка постоянно меняется. Она может быть «твёрдой», а может быть и «мягкой». Она полна здоровья и солнечного света. Поэтому я и начал её изучать. После завершения обучения на Тайване я отправился учиться в Вену. В 1982 году я вернулся на Тайвань и посвятил себя развитию здесь перкуссионной музыки.

Трудным ли это оказалось делом – знакомить соотечественников с перкуссионной музыкой?

Очень трудным! (смеётся). Но одновременно и очень радостным, ведь я занимался любимым делом. Главной трудностью было то, что у большинства тайваньцев перкуссионная музыка ассоциировалась только с шумом. Они думали: чему там учиться – стучи себе в барабан. То есть барабан – удел тех, кто не умеет играть ни на чём другом – ни на пианино, ни на скрипке, ни на флейте – и к тому же ещё не умеет петь. Многие считали, что у ударных инструментов нет будущего, нет перспектив. И я подумал: такая точка зрения вполне естественна, но я должен постараться, чтобы доказать обратное. Первое, с чего я начал, – это обучение музыкантов, воспитание талантов. А второе – это воспитание публики. Ведь музыканты и их аудитория – это части одного целого. Затем мы нашли композиторов, которые сочиняли музыку для ударных. Далее, для исполнения перкуссионной музыки требуется немалое пространство – ведь в нём задействовано много инструментов. Ну и, конечно же, необходимы деньги на покупку ударных инструментов. Так что это был процесс интересный, но сопряжённый с массой трудностей. Но сейчас, по прошествии лет, я могу сказать: Тайвань подарил мне столько возможностей и поощрял меня такими громкими аплодисментами, что я поверил в себя и начал выступать по всему миру, принимая новые вызовы.

Вы ощущали поддержку тайваньской публики?

Тайваньская публика очень доброжелательная. На наши выступления всегда приходило много народу. Нам всегда аплодировали, нас всегда поощряли. Но и советы давали, так что мы непрестанно совершенствовались.

Вы часто выступаете за рубежом. В 2003 и 2007 годах вы выступали в России – в Москве, на Чеховском театральном фестивале. Какое впечатление на вас произвела Россия и российская публика?

Россия с детства была для меня страной мечты, в которой я страстно хотел побывать. Самые любимые нами музыканты и композиторы – все они оттуда. Чайковский, Рахманинов, Стравинский... А сколько там великих танцоров и литераторов! Поэтому, когда в 2003 году меня пригласили в Москву, я подумал – не сон ли это? Ведь сбывается мечта моего детства. Неужели меня пригласили участвовать в знаменитом Чеховском фестивале? Я был очень счастлив, но и страшновато, конечно, было.

После того как я два раза съездил в Россию, я могу сказать: российская публика – особенная. Российские зрители с детства соприкасаются с искусством, это очень зрелая публика. Но нас она приняла хорошо. Российская публика с большим уважением относится к исполнителям, и я ощущал исходящую от зрителей поддержку. Я всегда думал: Россия – такая холодная страна, там наверняка живут очень сильные люди... Во время этих двух поездок я обнаружил, что люди в России – ещё и очень красивые. Красивые и очень добрые. Я надеюсь, что мне удастся поехать туда и в третий раз. К сожалению, Россия так далеко. Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского и Государственный тайбэйский университет искусств, в котором я работаю, поддерживают партнёрские отношения. Ректор Московской консерватории Александр Соколов приезжал к нам, и я, когда был в Москве, посещал консерваторию. Маэстро Мстислав Ростропович был моим хорошим другом, старшим другом. Он был почётным профессором тайбэйского университета искусств. Так что те две поездки в Россию произвели на меня неизгладимое впечатление.

В настоящее время вы занимаете должность ректора Государственного тайбэйского университета искусств. Вы также основали Образовательный фонд перкуссионной музыки, создали сеть школ по обучению перкуссионной музыке, не говоря уже о вашей деятельности в качестве художественного руководителя Ансамбля ударных инструментов Чжу Цзун-цина. Так и хочется спросить – сколько дней в вашей неделе? Как вы всё успеваете?

Меня многие спрашивают: ты всегда так занят, так много работаешь, отчего же ты такой толстый? (смеётся). На самом деле, мои возможности, конечно, сильно ограничены. Но у меня замечательные коллеги, которые много помогают мне в работе, помогают мне воплощать в жизнь мои мечты. Когда я основал свой ансамбль в 1986 году, я поставил перед собой четыре задачи: выступать, обучать, заниматься исследованиями, продвигать перкуссионную музыку. Это и есть мои главные проекты. Выступаю я в составе своего ансамбля. Обучаю с помощью сети школ. А исследованиями и продвижением перкуссионной музыки занимается фонд. К тому же, на протяжении последних 12 лет я возглавлял множество разных организаций. Я был деканом Музыкального факультета тайбэйского университета искусств, возглавлял Государственный культурный центр Чан Кай-ши, был директором Национального театра и Национального концертного зала. Сейчас я – ректор университета. Я приношу свои извинения всем этим учреждениям, так как прежде не мог и сейчас не могу уделять им всем достаточно внимания. У меня есть одно достоинство, а может, это и недостаток – я во всё окунаюсь с головой. Сейчас я бóльшую часть своего времени провожу в университете – минимум шесть дней в неделю. Мои коллеги так шутят: я боюсь, что университет от меня убежит, поэтому и провожу там всё своё время (смеётся).

А какое из всех этих занятий – ваше любимое?

Конечно, играть на ударных. Я же – перкуссионист. И всё время получается так, что я хочу организовать какое-то интересное мероприятие, а оно оборачивается административной работой. И это уже несколько затянулось. Я жду не дождусь, когда подойдёт к концу срок моей университетской деятельности, и я смогу вернуться к своим барабанам, в мир перкуссии.

На досуге вы тоже играете на ударных?

Да, на досуге я обязательно играю немного. Но ещё я очень люблю посидеть за чашечкой кофе наедине с собой, подумать о том, о сём или поговорить с кем... Я также очень люблю гулять. У меня всегда с собой шагомер, я стараюсь проходить в день по 10 000 шагов. А также у меня есть замечательные сын и дочка, и я стараюсь проводить больше времени с ними. Они для меня – самые большие источники вдохновения.

В этом году вашему ансамблю исполняется 25 лет. Но вы постоянно изыскиваете новые способы удивить публику. В прошлом году совместно с труппой «Го-гуан» вы создали спектакль «Преодоление», в котором элементы пекинской музыкальной драмы совмещаются с игрой на ударных инструментах. В новом спектакле «Му-лань», который увидел свет в мае этого года, к этим элементам присоединилась и чечётка. Как вам удаётся всё это совмещать?

Для меня это большая радость и счастье – воплощать свои мечты и фантазии на сцене. Особенность игры на ударных состоит в том, что она не только звучна, но и красива. Это – наслаждение не только для слуха, но и для зрения. В ней самым естественным образом традиции сочетаются с современностью. Но я всё время думаю над тем, как ещё расширить наши жанровые границы. Так мои фантазии идут навстречу ожиданиям зрителей. Взять, к примеру, спектакль «Му-лань». Пекинская музыкальная драма на самом деле очень близка к перкуссионной музыке, в ней традиционно используются ударные инструменты, которые помогают структурировать сюжет и благодаря которым артистам удаётся ярче выражать свои чувства, а зрителям – понимать происходящее. Поэтому связь пекинской музыкальной драмы с перкуссионной музыкой очевидна. А вот когда режиссёр предложил мне ввести в спектакль элементы чечётки, я, честно говоря, несколько испугался. Ведь чечётка – почти то же самое, что и игра на ударных. И был большой риск всё испортить. А потом попробовали, и оказалось очень даже неплохо. И работать над этим было очень интересно, и отзывы мы получили прекрасные. Я даже думаю, в 2012 или 2013 году мы вновь создадим нечто подобное, с учётом приобретённого опыта.

Чем ещё вы думаете разнообразить игру на ударных?

Сейчас я думаю об использовании современных технологий. Мне кажется, технологии сильно расширят горизонты перкуссионной музыки. Ведь технологии зиждутся на креативности. Например, та же «Му-лань» могла бы прославиться по всему миру. Если будут не только сцена и инструменты, если к нам на помощь придут высокие технологии, наши возможности станут куда шире. Возможно, мы и в Россию приехали бы с таким проектом.

Добро пожаловать! Вы только что сказали, что игра на ударных – это не только музыка, но и зрелище. Я не раз наблюдала, как вы используете в качестве ударных инструментов самые неожиданные предметы, включая собственное тело. Получается, любой предмет можно превратить в инструмент для перкуссиониста?

Совершенно верно, любой предмет. Перкуссионист может играть на любом предмете, включая собственное тело, по которому можно ударять и хлопать. Процесс игры невероятно красив. Это – не просто музыка, не просто ударные инструменты, не просто исполнители. В совокупности это – очень красивое зрелище.

В прошлом году вы дважды сопровождали президента Ма Ин-цзю в страны Центральной Америки. Мы слышали, что его супруге Чжоу Мэй-цин довелось поиграть в составе вашего ансамбля. Как, по-вашему, проявила себя она в качестве перкуссиониста?

Наша первая леди – человек особенный. Она очень искренна и естественна, очень доброжелательна. В ней совершенно нет надменности и высокомерия. Перед тем, как отправиться в Центральную Америку, я пригласил её прийти к нам познакомиться. Она пришла и произвела на меня такое впечатление, что я сразу же позвал её играть вместе с нами. И она прямо сходу ответила – «Хорошо»! Мы тут же начали репетировать, она быстро влилась в коллектив. У неё определённо есть способности. Она потом приходила ещё с нами играть. Она очень тёплый в общении человек. И теперь она ходит на все наши представления.