В момент величайшего в этом столетии стихийного бедствия, постигшего Тайвань, Россия протянула народу Тайваня руку помощи. Российские спасатели, одними из первых прибывшие на остров, прилагали поистине героические усилия, работая в одном из районов, наиболее пострадавших от землетрясения, чем снискали восхищение и безграничную благодарность всех жителей Тайваня. Ниже мы публикуем выдержки из интервью, которое дал «Свободному Китаю» командир поисково-спасательного отряда МЧС России П. В. Плат. Беседа состоялась 25 сентября 1999 года в поселке Дунши уезда Тайчжун.
«СК»: Павел Васильевич, каким образом было принято решение об отправке российских спасателей на Тайвань?
П. В. Плат: О землетрясении на Тайване мне сообщили всего через несколько минут после того, как оно произошло, т. е. около 10 часов вечера по московскому времени. Через два часа я уже прибыл на аэродром. А еще через четыре часа спасательный отряд был готов к вылету. Однако затем последовало ожидание, длившееся около 13 часов, в течение которых согласовывались вопросы о перелете.
Командир поисково-спасательного отряда МЧС России П. В. Плат.
Каков состав российского спасательного отряда, прибывшего на Тайвань?
Оперативная группа МЧС России состоит из 73 человек; кроме того, с нами – 4 собаки. В состав группы входят поисковики и спасатели. Первоначально в нее входили также и медики. Однако принимающая сторона отказалась от их услуг.
Павел Васильевич, как Вы оцениваете ситуацию, которую обнаружили после прибытия на Тайвань?
Ситуация на том участке, на который нас поставил Комитет по чрезвычайным ситуациям, конечно, довольно сложная. Упавшие дома были построены из монолитного бетона. Когда эти дома опрокинулись набок в результате толчков, практически все внутренние стены оказались «сложенными» на первых-вторых этажах. Кроме того, под зданием находились подземные гаражи, и все этажи здания, кроме четырех верхних, провалились в эти гаражи, создав дополнительное давление и исключив возможность выживания людей в образовавшихся пустотах. Получился как бы «слоеный пирог» из этих конструкций. Работая на завалах и пытаясь найти людей, мы, практически, с первых минут поняли, что выжить здесь, к сожалению, было невозможно. И практика подтвердила это – мы не нашли здесь живых людей.
П. В. Плат (2-й справа) и его заместитель В. Я. Борейко (2-й слева) встречаются в поселке Дунши с соотечественниками – заместителем руководителя российского представительства в Тайбэе В. Ф. Малышевым (1-й справа) и сотрудником этого представительства В. А. Дудиным.
Очевидно, в таких случаях стоит переходить на другой объект, где еще могут быть шансы найти живых людей, не так ли?
Да, по крайней мере, нужно отправлять поисковые группы, которые могли бы определять местонахождение людей, а потом бросать им на помощь спасателей, которые могут оказать практическую помощь тем, кто находится под завалами. Но работа была поставлена так, что нам определили один дом. И только после обращения к местным властям, в Комитет по чрезвычайным ситуациям нам дали другой дом в соседнем городе [Тайпин], куда мы немедленно передислоцировали часть своих сил. Но, к сожалению, там тоже не оказалось живых.
Какую работу вам удалось выполнить за прошедшие трое суток? И как была организована эта работа?
Вы знаете, очень трудно оценить ту работу, которую проделали спасатели, потому что она «невидима». Только что, определяя тактику дальнейших действий с командиром группы, мы практически испещрили стрелочками весь план, отмечая те ходы, которые были проделаны спасателями в монолитном, армированном бетоне. Это – нудная, тяжелая, кропотливая и «невидимая» работа. И спасатели делали ее, несмотря на то, что работать пришлось в очень тяжелых условиях – под завалами, не разгибаясь часами, после чего они выходили оттуда совершенно мокрыми от пота. А работали мы первые полтора суток, практически не уходя с места. А потом перешли на режим работы в две смены.
Вероятно, благодаря вашей работе можно быть уверенным, что в этом здании нет живых людей. Удалось ли вам извлечь хотя бы останки погибших?
Да, погибшие, конечно, были. И еще не все тела извлечены к настоящему моменту. Есть достоверные данные о нахождении людей в квартирах в момент землетрясения. Но многих из них до сих пор не удалось обнаружить. В упавшем доме сместились этажи, и поэтому данные родственников погибших оказываются не всегда достоверными. Но, тем не менее, спасатели борются за то, чтобы извлечь хотя бы тела тех людей, которые были в доме.
Что же произошло с этим домом? Почему такая, казалось бы, прочная конструкция рухнула и оказалась лежащей в столь фантастической позиции?
Я не являюсь специалистом в области строительства, но мое сугубо личное предположение состоит в том, что были допущены какие-то просчеты при сооружении фундамента. К тому же, наблюдая за тремя подъездами упавшего дома и за домом в соседнем городе, я увидел, что под каждым из этих домов находятся подземные гаражи, которые при землетрясении, возможно, спровоцировали расшатывание этих зданий. И почему-то, несмотря на всю мощь железобетона, эти здания не выдержали и рухнули, хотя рядом стоят более «слабые», на мой взгляд, дома, которые даже не треснули.
Как Вы оцениваете степень разрушений, например, по сравнению с Турцией?
Я не был в Турции во время проведения спасательной операции там. Я могу основываться только на том, что слышал от тех, кто принимал в ней участие. Кстати, большинство из находящихся здесь спасателей участвовало в проведении спасательной операции в Турции. В Турции дома были панельными. Падая, панели образовывали пустоты, что давало людям возможность выжить. Здесь этого, увы, не произошло.
Как организован быт российских спасателей?
Что касается быта, то местные власти делают все возможное, чтобы мы не испытывали нужды ни в чем – постоянно оказывают внимание, постоянно заботятся о том, чтобы мы были всем обеспечены. Мы отказались от предложенной нам гостиницы, потому что пребывание в гостинице несовместимо с работой на завалах – нам надо находиться в непосредственной близости от места работы. В любой момент может возникнуть ситуация, когда потребуется усиление, а вызывать людей из гостиницы – значит терять драгоценное время и оказываться, фактически, лишенными помощи этих людей. А все остальные бытовые вопросы решены местной администрацией на высочайшем уровне.
Удовлетворены ли Вы результатами вашей работы на Тайване?
Сказать однозначно трудно. С одной стороны, попросившая о помощи тайваньская сторона уделяет нам огромное внимание, выражает огромную благодарность за проделанную работу, и это приносит нам определенное удовлетворение. А, с другой стороны, это – горечь и неудовлетворенность спасателя оттого, что он не спас никого.
Как Вы преодолевали языковой барьер? Ведь Вам приходилось постоянно общаться с местными властями, с организаторами спасательных работ. Как решался этот вопрос?
Во-первых, в группе, которая прилетела сюда, имеется много англоговорящих спасателей. Звание спасателя международного класса не присваивается без знания одного из иностранных языков. Во-вторых, большую помощь нам оказало российское представительство на Тайване. И местная администрация – хочу это особо отметить – быстро нашла переводчиков – людей, которые учились в России и говорят по-русски. И мы практически не испытываем трудностей оттого, что не знаем язык местного населения.
На какой стадии находится проводимая вами работа, и когда российские спасатели собираются вернуться на родину?
Работа подходит к концу. Мы сейчас разрабатываем несколько подъездов; в этих подъездах – несколько квартир, в которых, по имеющимся данным, находятся люди. Эти люди пока числятся без вести пропавшими. Я думаю, что эта работа займет еще полтора-два дня. В понедельник, 27 сентября, мы собираемся вылететь на своем самолете обратно в Россию.
Чем вы будете заниматься после возвращения в Россию?
Подготовкой к ликвидации новых чрезвычайных ситуаций.
Что бы Вы могли пожелать тайваньским властям в плане организации работ в чрезвычайных условиях, подобных нынешней тяжелой трагедии?
Дело в том, что и сами работавшие с нами представители местных военных и гражданских властей говорили нам о необходимости подготовки на Тайване спасателей такой же квалификации, какую имеют специалисты из России. Мы предложили им свои услуги в этом плане. У нас есть прекрасный центр по подготовке спасателей, в котором ведется обучение на всех уровнях – от уровня начальной подготовки спасателя до уровня подготовки спасателя международного класса. Мы располагаем прекрасной базой и готовы сотрудничать. И, я думаю, все понимают, что этому надо учить как руководителей, так и тех, кто непосредственно работает на спасении.
Каким образом отреагировала тайваньская сторона на ваше предложение? Имеется ли какая-то конкретная реакция?
Я думаю, что пока еще рано говорить о какой-то конкретной реакции, потому что такие решения принимаются на самом верху. Если у тайваньской стороны действительно будет заинтересованность, то она направит своих специалистов учиться к нам или в другую страну. Ведь это не так важно, куда – важно, чтобы такие специалисты были.
Как Вы оцениваете реакцию и действия местных властей в условиях этого тяжелейшего стихийного бедствия?
Я бы не взялся судить о действиях местных властей. Поскольку я находился на двух участках работ в ограниченном пространстве разрушенных зданий, мне трудно судить обо всей стране. Но я знаю, что здесь, на этом объекте, власти стремятся сделать все, чтобы выполнить работу быстро. Это не всегда получается, потому что они не всегда знают, как это сделать, недостаточно знакомы с методикой работы. Очевидно, есть недоработки – по-видимому, никто не ожидал такого бедствия, которое обрушилось на страну. Но я думаю, что будут сделаны правильные выводы.
На Тайване работало около 700 спасателей из более чем 20 стран. С некоторыми из них вам приходится работать бок о бок. Как Вы оцениваете действия иностранных спасателей?
Опять же, мне трудно говорить однозначно, потому что я не видел все команды. Те же команды, которые я видел, делали все, что было в их силах.