Государственный музей императорского дворца на Тайване стремится превратить себя из памятника величия китайской культуры в нечто более созвучное настроению современных тайваньцев.
Со времени его открытия в 1965 году Государственный музей императорского дворца в Тайбэе считается лучшим на свете хранилищем китайских древностей и входит в число пяти крупнейших музеев мира. Его огромное собрание, насчитывающее более 650000 предметов, результат усилий августейших коллекционеров Китая на протяжении многих столетий, было поспешно вывезено из Запретного города в 1931 году перед тем, как японские войска вошли в Пекин. История почти двадцатилетних скитаний коллекции по объятому пламенем войны Китаю, а затем переезда на Тайвань накануне поражения режима Гоминьдана в гражданской войне – настоящая эпопея, полная удивительных приключений.
Обладание императорской коллекцией рассматривалось режимом и как свидетельство обоснованности его притязаний на право быть законным правительством Китая и как важное средство культурной политики, посредством которой Тайвань, являвшийся с 1895 по 1945 год японской колонией и испытавший глубокое влияние японской культуры, мог быть превращён в оплот националистического духа Китая. Символичным в этом смысле было присутствие перед входом в музей большой статуи Чан Кай-ши. Взору посетителей, которые проходили мимо статуи и входили в музей, первым делом представали бронзовые сосуды династии Чжоу (1122–256 гг. до н.э.). Далее их ожидал торжественный и вполне предсказуемый осмотр экспонатов от одной эпохи к другой в мертвенной атмосфере «усыпальницы» китайской культуры.
Открывая музей заново
Этого больше нет. Политические и социальные перемены на Тайване после 1990 года, когда многие тайваньцы отказались от «китайской» идентичности, навязанной им режимом Чан Кай-ши и воспринимавшейся многими как очередная форма колониального господства, докатились теперь и до Музея императорского дворца. В условиях поиска тайваньцами новой идентичности музей обрёл новую культурную функцию. Линь Мань-ли, ставшая директором музея в январе 2006 года, говорит о вверенном ей хранилище: «Государственный музей императорского дворца происходит из Пекина и владеет императорскими коллекциями различных китайских династий. Но поскольку он находится на Тайване, он должен быть связан с местной культурой и вести диалог с тайваньскими художниками, дизайнерами и т.д. с тем, чтобы мы смогли создавать новую культуру и эстетику».
Свою деятельность Линь рассматривает как мост между музеем и тайваньской культурой с целью сделать китайские древности более созвучными жизни нынешнего поколения тайваньцев.
«Жизненно важная задача музея – придать этим древностям новую ценность, – говорит она. – Мы не можем позволить им быть просто символами прошлого. В этой роли они безжизненны. Мы должны вдохнуть в них новую жизнь, придать им новое значение, выявить саму суть их ценности». По её мнению, сохранение коллекции – лишь простейшая задача музея. Главное же его назначение заключается в том, чтобы сделать его богатства доступными обществу, частью которого он является. И поэтому Линь хочет переместить фокус деятельности музея от предметов к людям.
Центральное место в проекте Линь отводится музею как хранилищу дизайнов. В конце концов, отмечает Линь, музейные артефакты были созданы лучшими художниками своего времени с использованием самой передовой техники, доступной тогда. Желание императоров заполучить новые диковины и новые произведения искусства было мощным стимулом для художественного творчества. «Вчерашний авангард станет сегодняшней классикой, – говорит Линь. – Культура – это цикл наследования и созидания нового». Государственный музей императорского дворца – это сокровищница, которая может способствовать сближению старого и нового. И чтобы подчеркнуть эту идею, музей назвал проект своей перестройки «Старое как новое».
Новая эстетика
Для того чтобы иметь тесные связи с современной жизнью Тайваня, музей привлёк многие местные таланты в области дизайна, кино, технологии и искусства. Например, известного кинорежиссёра Хоу Сяо-сяня пригласили снять рекламный фильм для музея, а популярный певец Линь Цян снялся в рекламном ролике для телевидения, когда музей отмечал свое 80-летие (музей отсчитывает свою историю от 1925 года, когда императорские коллекции в Пекине стали доступными для публики). «Музей императорского дворца обладает богатейшим собранием, в котором содержится бездна идей, вдохновений и смыслов», – говорит Линь Мань-ли. Каждый может использовать элементы этой гигантской коллекции для того, чтобы создать нечто новое и соответствующее современному стилю жизни.
Проект «Старое как новое» призван устранить пропасть между музеем и современным обществом и создать пространство для плодотворного взаимодействия китайской и западной культур. Стремясь придать принятой им концепции зримые черты, музей открыл в сентябре 2006 года выставку передовых стилей одежды, предметов домашней обстановки и игрушек, созданных на основе экспонатов музея, а открытие выставки сопровождалось выступлением танцоров. Танцор в современном костюме двигался под современную музыку, смешанную со звуками традиционных ударных инструментов, а его партнёрша была одета в костюм актрисы пекинской музыкальной драмы. Это представление стало наглядной демонстрацией того, какие мощные творческие энергии может высвободить столкновение старого и нового в культуре, за которую ратует Линь.
Музей поощряет современных дизайнеров черпать вдохновение в предметах его коллекции. На сентябрьской выставке дизайнерский дом «Чусэ чуанъи» (Pumpkin Creative) показал набор игрушек и кукол, созданных по мотивам экспонатов музея. К примеру, знаменитая капуста из нефрита послужила прототипом для игрушечной собачки с головой в виде капусты, которая сопровождает стилизованную фигурку Цзинь-фэй, старшей наложницы Гуансюя – предпоследнего императора династии Цин, державшего нефритовую капусту в своём дворце. В общей сложности Pumpkin Creative создал на основе музейных экспонатов пять наборов игрушек.
«Для нас самым трудным в дизайнерском процессе было придумать, как превратить предмет, имеющий отношение к коллекции Музея императорского дворца с её колоссальным культурным весом, в нечто игривое и модное», – говорит Лу Чэн-вэй, руководитель проекта в Pumpkin Creative. Преображение старинных форм в новый дизайн требует незаурядных дизайнерских способностей. Чэнь Жэнь-и из дизайнерской фирмы «Чуньцзай шэцзи» (Art of Chen) использовал сдержанную, элегантную эстетику династии Сун при создании коллекции изящной мебели и домашней утвари, выполненной в духе современной минималистской эстетики. «Я хотел тронуть людские сердца простыми линиями китайской каллиграфии», – говорит Чэнь. Его мебель являет комбинацию форм, которая передаёт чувство гармонии и покоя, свойственное материальной культуре эпохи Сун.
На выставке была представлена и высокая мода, сконструированная базирующимся в Париже тайваньским дуэтом Цзянь Юй-фэн – Пань Бо-сюнь (ShawnYi): ряд украшенных вышивкой вечерних платьев и сумочек, созданных по мотивам живописных свитков династии Тан.
Другие дизайнеры тоже представили немало вещей, созданных на основе традиционных стилей, – от чайных сервизов до столовой посуды. Экспонаты выставки произвели на Линь большое впечатление. «Я явственно ощущаю их художественную жизненность», – говорит она и добавляет, что будет рада, если эти образцы творческого синтеза приведут к появлению новой эстетики.
От усыпальницы к развлекательному комплексу
Тем не менее, всё это – только часть образа музея, о котором мечтает Линь. Она хочет также по-новому использовать здание музея и изменить порядок его финансирования.
В прошлом музей был почти что живым воплощением фразы «скучно, но важно». На него смотрели как на заведение, совмещающее в себе банковский сейф для хранения ценностей и храм для оказания почестей китайскому культурному наследию. От его посетителей требовалось благоговейное молчание. Линь хочет с этим покончить и превратить музей в живой культурный комплекс, сделать его местом развлечения. Ведь люди приходят в музей для удовольствия: это – место, где «потребляют» искусство. Благодаря своим экспонатам музей помогает посетителям стать ближе к прошлому, и для того, чтобы сохранить в душе это чувство близости ушедшим временам, люди хотят унести с собой сувениры, продажа которых является частью коммерческой «эксплуатации» музейной коллекции. «Функция музея не ограничивается обучением, она состоит также в создании нового стиля жизни. В прошлом люди считали искусство роскошью. Теперь, когда они свободно ездят по миру, оно стало для них необходимостью. Но я бы сказала, что искусство – это товар», – говорит Линь. С коммерческой точки зрения «Государственный музей императорского дворца представляет собой чрезвычайно ценное достояние для Тайваня», отмечает она.
Как же пользоваться этим достоянием? Музей императорского дворца входит в пятерку крупнейших музеев мира наряду с Лувром в Париже, Британским музеем в Лондоне, Эрмитажем в Санкт-Петербурге и Метрополитен-музеем в Нью-Йорке. Но если остальные музеи получают в среднем 80% своих доходов из источников иных, нежели продажа входных билетов, то в Музее императорского дворца выручка от продажи билетов составляет 65% его общего дохода. Брэнд музея всё ещё не используется должным образом в коммерческих целях. Но и здесь грядут перемены. На Тайване усиливается внимание к охране авторских прав, а равным образом к коммерческому использованию визуальных образов. При Линь музей разработал программу лицензирования изображений экспонатов для коммерческого использования. «Эта задача касается лицензирования, законодательства, правообладания и международного права, и координация всех этих сфер требует больших усилий. В музее работают 20 специалистов в области авторского права и лицензирования», – говорит Линь. Это – часть более широкой политики правительства по развитию креативности.
Однако статус музея как государственного учреждения затрудняет перестройку. Музею не разрешается непосредственно заниматься коммерческой деятельностью, да и нет у него опыта в такого рода занятиях. В результате, лицензирование и реализацию рыночных инициатив приходится передавать частной компании, которая выбирается в ходе открытого тендера. «В таком случае наша деятельность будет более эффективной в плане интеграции ресурсов», – говорит Линь.
Образы из собрания музея были переданы по лицензии ряду производителей. Например, цифровые репродукции пионов из «Альбома живописных изображений цветов» художника эпохи Цин Лан Ши-нина украшают настольные мониторы компании BenQ, а японская компания Sanrio, создатель кошечки Хелло Китти, производит печенье «Нефритовая капуста». Реакция потребителей оказалась на редкость положительной, и это поощрило другие компании к изучению возможностей лицензирования.
Помимо лицензирования визуальных образов музей выдает также лицензии на коммерческое использование его логотипа. В прошлом году доход музея от лицензирования и продажи различной продукции в магазине сувениров, кафетерии и интернет-магазине достиг 200 млн. н.т. долл. (ок. 6 млн. долл. США), что больше показателя предыдущего года на 30–40%. Но сейчас в музее завершается ремонт, скоро вся его выставочная площадь вновь станет использоваться, и поэтому ожидается, что к маю текущего года доход музея удвоится.
Цифровая эра
Одной из задач, имеющих большое значение для роста лицензионного потенциала музея, является дигитизация – оцифровка экспонатов. Музей заказал частной компании «Дэ и» (Lee & Lee) сделать цифровые фотографии предметов из его собрания. Возможность фотографировать многие из артефактов, особенно живописные и каллиграфические свитки, предоставляется чрезвычайно редко – из опасения, что яркий свет и изменение температуры могут их повредить. В настоящее время цифровая база данных музея содержит 22000 образов. Это облегчает как их научное изучение, так и просмотр их в Интернете, но их коммерческое использование по лицензии является, конечно, платным и приносит музею ощутимый доход.
Учитывая ограниченность выставочной площади музея, перевод образов в цифровой формат позволит экспонировать больше предметов. Заведующий издательским отделом музея Сюй Сяо-дэ, руководивший осуществлением проекта дигитизации, отмечает: «В ограниченном пространстве можно выставить лишь один-два предмета. Рассматривая цифровые изображения в разных ракурсах, зрители могут открыть в них много нового для себя».
Другое применение цифровых образов состоит в том, чтобы показать, как создаётся то или иное произведение искусства. Например, цифровой дисплэй может показать, как окрашивают керамику, или долгий увлекательный процесс изготовления лаковой посуды, проведя зрителя от начальных стадий работы до законченного продукта. Ещё одно приложение цифровой технологии можно наблюдать в Музее будущего во втором терминале Тайваньского международного аэропорта Таоюань: там будут демонстрироваться только виртуальные образы предметов из коллекции Музея императорского дворца.
Одна из проблем Музея императорского дворца заключается в том, что, делая себя более дружественным по отношению к посетителям, он, естественно, привлекает и больше посетителей – 5000 в рабочие дни недели и вдвое больше по выходным. Музею понадобится время для того, чтобы приспособиться к своей возросшей популярности и достичь поставленной цели – быть в большей степени центром культурного развлечения, нежели храмом художественных достижений Китая. «В прошлом музей неохотно открывал свои двери, – говорит Линь. – Теперь мы распахнули их настежь и должны быть готовы к наплыву посетителей. Я часто в шутку говорю моим коллегам, что раньше музей был спящим львом. Теперь мы его разбудили, и должны как-то управляться с ним».
Музей открывается не только местному обществу, но и всему миру. Принимая во внимание его статус крупнейшего в мире хранилища китайских древностей, не приходится удивляться тому, что многие зарубежные музеи стремятся завязать с ним стратегическое партнёрство. Линь называет это «дорогой, которой должен идти музей». Но ввиду особо сложного характера отношений между двумя сторонами Тайваньского пролива решения о предоставлении экспонатов для показа за рубежом должны приниматься с учётом возможного вмешательства со стороны Пекина. До сих пор только США, Германия и Франция, которые имеют законы об иммунитете от наложения судебного ареста на имущество, исключающие возможность конфискации предоставленных для показа предметов в результате обращения с иском в суд страны-устроителя выставки, и гарантирующие возвращение заимствованных экспонатов их владельцу, смогли организовать выставки предметов из собрания Музея императорского дворца.
Наряду с попытками привлечь больше посетителей на экспозиции в Тайбэе и созданием стратегических союзов с зарубежными учреждениями Музей императорского дворца стремится также расширить свое влияние на Тайване. С этой целью в южном городе Цзяи строится филиал музея. Его проект был разработан американским архитектором Энтони Предоком, и новый музей, сооружаемый на площади в 70 гектаров, позволит значительно увеличить количество предметов из коллекции, которые будут экспонироваться одновременно. Можно надеяться также, что южный филиал музея станет важным исследовательским центром для культур Восточной Азии, поскольку музей расширяет своё собрание, приобретая предметы, не относящиеся к китайским древностям.
Музей императорского дворца в Пекине отметил свое 80-летие, отобрав 10 лучших предметов из того, что осталось в Китае от императорской коллекции, и выставив их в качестве символов величия Китая. Но в Тайбэе Государственный музей императорского дворца видит свою роль и своё будущее иначе. Теперь он считает себя не глашатаем китайского культурного национализма, а дружественным, доступным собранием произведений искусства, стремящимся к созданию новой эстетики и живой культуры.